«Музыка» на Соборной

Сто лет назад в эти самые дни в домах многих горожан были слышны звонкие детские голоса, зачитывающие стихи, под фортепиано звучали отрывки из популярных романсов: сумчане готовились к рождественским и новогодним вечерам.

Ведь не только в учебных заведениях, общественном собрании, банках и конторах проходили празднества, а также обязательные благотворительные мероприятия в пользу малоимущих и сирот - было принято устраивать концерты и для домашнего круга. Надо сказать, что сто лет назад декламацией одного стиха не ограничивались: было модно ставить домашние спектакли, исполнять инструментальную классическую музыку (например, квартеты Чайковского), петь дуэты из опер и новомодные романсы.

В 1908-1916 годы город Сумы наслаждался своим золотым веком: активным ростом и процветанием заводов и фабрик, торговых домов, банков. Приглашенные в кадетский корпус преподаватели, на предприятия Харитоненко - специалисты инженерно-технического профиля из Европы, Москвы, Риги, Петербурга имели хорошее образование и воспитание и потому не могли обходиться без музыки. К их услугам на самой фешенебельной улице города - Соборной - работал магазин, на жестяной вывеске которого золотыми буквами на черном фоне было написано: «Музыка». Судя по местным газетным объявлениям того времени и фотографиям, магазин «Музыка» был одним из немногих, кому удалось довольно долгое время арендовать помещение на самой дорогой улице города. Магазин пользовался особой популярностью, поскольку петь под аккомпанемент фортепиано было нормой жизни, а исполнение романсов - особой страстью. Широкий выбор ассортимента и скорость доставки (если необходимо было везти модный товар из Петербурга или Москвы) импонировали покупателям. Состоятельные сумчане могли, позвонив по номеру 304, заказать необходимый клавир, партитуру или пластинку - и через три дня желанные покупки подвозили прямо на дом. Пластинки тогда доставляли из столицы, а продавали или подборками - в роскошных альбомах-футлярах, или по одной в скромных бумажных упаковках-конвертах (их печатали в сумских типографиях Пашкова и Вертикова).

Самые дорогие пластинки имели красную этикетку и стоили 5 рублей - деньги по тем временам немалые. А знаете, сколько длилась запись? Жителям ХХI столетия, избалованным научно-техническим прогрессом и многочасовым качественным звучанием самой продвинутой аппаратуры, покажется невероятным, что на заре прошлого века самая большая пластинка - «гигант» (30 см в диаметре) имела продолжительность записи 5-6 минут, «гранд» (25 см) - 3-4 мин., а «миньон» (17,5 см) радовал слушателей всего лишь две с половиной минуты! Тем не менее люди за это время успевали не просто прослушать, но и, как говорили в Сумах, перенять, то есть запомнить песню или романс, дабы исполнить самостоятельно. Долгожданные записи прослушивали дома, используя кабинетные граммофоны с крышкой, классические с лепестковой трубой или же напольные, тумбовые. Позже на смену граммофонам пришли патефоны.

Что же слушали сумчане? Судя по внушительной коллекции одного из сумских коллекционеров, горожане обладали хорошим вкусом, предъявляли высокие требования к культуре исполнения и имели широкий спектр интересов. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на список произведений на пластинках: хоровой концерт «Живый в помощи Вышнего» Д.Бортнянского, исп. духовный хор под управлением А.Пикмана, М.Эмская исполняла «Цветики», С.Крушельницкая - «Украинские песни», записанные в Варшаве. А вот серенада Лоренца из оперы «Демон-покровитель» в исполнении О.Августова и опера «Жизнь за царя» М.Глинки. Русскую народную песню «Я вечор в лужках гуляла», «Ах ты, времечко» и «Что мне жить и тужить» А.Варламова записал русский народный хор под управлением М.Виноградова, хор малороссийской песни исполнял «Казак отъезжает», «Ой, кум до куми», «Iз-за гори, гори, їдуть мазури». Сумчане имели большое количество записей Леонида Собинова, Анастасии Вяльцевой, Вари Паниной, Надежды Плевицкой. Кстати, о них.

В те самые годы, когда музыкальный мир поражался дерзкому новаторству Скрябина, Прокофьева, Стравинского, массовый эстрадный репертуар Российской империи представлял совершенно иной полюс русской музыкальной жизни. Звезды российской эстрады обращались к легким, популярным напевам, к сентиментально-чувственным стихам, способным растрогать, взволновать, воспламенить душу самого непритязательного слушателя. 1905-1914 годы ознаменовались бурным увлечением русской эстрадной песней, и популярность звезд эстрады Паниной, Вяльцевой, Плевицкой достигла невероятных масштабов. Их влияние на музыкальный быт широких масс было огромным. Бывало, что званый ужин в богатых домах начинался исключительно с прослушивания новых записей. Кто любил низкий, с особенным акцентом голос Вари Паниной и страдал «цыганоманией», охватившей необъятные просторы империи, тот слушал полные драматизма или удали цыганские песни и романсы «Не уходи», «Глаза», «Нищая», «Жалобно стонет ветер осенний» в записях, а то и лично заказывал дорогущий столик в известнейших загородных ресторанах Москвы «Яр» и «Стрельна», где часто выступали цыганские хоры и самолично «певица роковых страстей и глубокой печали». Цыганку с довольно грубыми чертами лица, но редким по диапазону и напоминавшим звучание виолончели густым голосом именовали королевой цыганского романса. Ее талантом восхищались Блок, Толстой, Куприн, Чехов. Бывало, концерты Паниной имели такой оглушительный успех и певица столько раз «биссировала», что выступления завершались только после вмешательства полиции.

Не менее неистово встречала публика и еще одну примадонну - Анастасию Вяльцеву. Как-то легендарный цирковой борец Иван Поддубный в шутку сказал: «В России есть три знаменитости: я, Горький и Вяльцева». И был прав. Девушка из крестьянской семьи, начинавшая трудовую жизнь в мастерской дамских нарядов, а затем горничной в богатом доме, в один момент превратилась в одну из самых богатых и известных женщин России. Тысячные гонорары, недвижимость в Петербурге, сказочные наряды и украшения в конгломерате с серебристым, опереточным голосом, цельностью и естественностью пения, утонченным вкусом и чарующей улыбкой создавали ощутимый флер звездности, незримо струящийся вокруг певицы. Ее встречи с публикой сопровождались необъяснимым массовым преклонением. Ее называли «Чайкой русской эстрады», «русской Золушкой». А еще - «певицей радости жизни». Действительно, в ее песнях царили любовь и флирт, культ нарядной и праздничной жизни, ощущалось стремление отвлечься от тягостных противоречий бытия. «В лунном сиянии», «Уголок», «Признание», «Захочу - полюблю», «Какая ночь», «Забыты нежные лобзания», «Тройка, «Калинка» восторженно встречались публикой.

Но если Панина и Вяльцева скончались в зените славы еще до революции (первая от болезни сердца, вторая - от рака крови), то третьей диве, Надежде Плевицкой, после масштабных триумфов довелось испытать тяжелые минуты жизни и умереть в тюрьме. И все же судьба Плевицкой была удивительна. Малограмотная, не знающая нот крестьянская девушка из Курской губернии благодаря феноменальному голосу смогла не только сделать головокружительную карьеру, но, что более весомо, - покорить сердца многих тысяч современников, подружиться с Собиновым и Шаляпиным и многократно выступать при дворе. Говорят, Николай II называл ее «курским соловьем» и, случалось, слушая искреннее, богатое интонациями, выразительной декламацией, тонким и глубоким пониманием красоты русской речи исполнение Плевицкой, низко опускал голову и плакал... После революции Плевицкая эмигрировала во Францию. Но в 1930-х годах, завербованная советской разведкой, она принимала участие в похищении белогвардейского генерала Миллера, за что и была осуждена французским судом на 20 лет каторги. Легендарная исполнительница русских народных песен и романсов, чей голос эмигранты называли символом России, умерла в женской тюрьме Ренне в 1940 году.

О беспрецедентной популярности Плевицкой, Паниной и Вяльцевой и феномене русского романса говорит факт, что в сумских домах вплоть до 1980-х годов ХХ века исполнялись песни из их репертуара («Дышала ночь с восторгом сладострастья...», «Вот вспыхнуло утро...» - эти песни замечательно исполняла сумчанка, артистка Донецкого театра оперы и балета Галина Фурсова (Приходченко)). Некоторые жители Троицкой, а также Псельской и Чугуевского переулка помнят шипение граммофонных пластинок и живое исполнение десятков романсов, которым радовали Ксения Викентьевна Калениченко (фортепиано) и Александра Никифоровна Москаленко (меццо-сопрано). По воспоминаниям краеведа Риты Сергиенко, в преддверии новогодних праздников в далекие 1960-е эти женщины с дореволюционным прошлым (которое, впрочем, они тщательно скрывали) по хорошей традиции устраивали домашние концерты. Русские романсы и записи пластинок, когда-то приобретенных в магазине «Музыка» на Соборной, звучали ностальгическими нотами ушедшей золотой эпохи, которую невозможно было забыть.

Юлия Лесина