300-летию полтавской битвы посвящается

Как сумчане гнали шведа под Полтаву

Именно на Сумщине самая сильная и непобедимая армия Европы превратилась в толпу жалких оборванцев

При въезде в Сумскую область с гордостью можно прочитать на указателе: «Область партизанской славы». При этом в памяти всплывают славные фамилии героев партизанского движения: С.А.Ковпака, С.В.Руднева, А.Н.Сабурова и других легендарных командиров Великой Отечественной войны.

Вспоминаются и фамилии Сеславина, Дорохова, Давыдова - знаменитых командиров Сумского и Ахтырского гусарских полков, а затем и партизанских отрядов, прославившихся героическими рейдами по французским тылам в 1812 году. Но редко кто сейчас вспомнит об их предшественниках, казаках Сумского и Ахтырского слободских полков, которые зимой 1708-1709 гг. своей партизанской войной готовили великую победу под Полтавой. А чему удивляться, если на самом высоком государственном уровне их, не изменивших присяге и оставшихся верными долгу и Родине, не вспоминают, а считают москалями и предателями Украинской идеи и Европейского выбора. Тех же, кто ради своих личных интересов изменил присяге и перешел на сторону противника (и это в условиях войны!), возводят в ранг национальных героев. Да и само их предательство уже таковым не считается, а именуется шведско-украинским союзом. В свете новых идеологических веяний был даже издан специальный президентский указ «Про відзначення 300-річчя подій, пов’язаних з воєнно-політичним виступом гетьмана України Івана Мазепи та укладенням українсько-шведського союзу»...

Что же произошло 300 лет тому назад? Кем на самом деле был Мазепа для Украины и украинцев? Национальным героем, боровшимся за независимость, или талантливым интриганом и изменником?

Чтобы разобраться в тех далеких событиях, давайте посмотрим на личность Мазепы не с позиций современной политической конъюнктуры, а глазами исследователей (Н.Костомарова, Д.Яворницкого, П.Кулиша), которые как историки вряд ли вызовут подозрение в своей промосковской заангажированности.

Начало «славного пути»

Иван Мазепа родился в 1639 г. неподалеку от Белой Церкви, в родовом селе Мазепинцах (подаренном его предку польским королем Сигизмундом-Августом в 1572 году за верную службу). Отец будущего гетмана, поляк и униат по духу, и имя носил соответствующее - Стефан Адам. Будучи ревностным поклонником польской культуры и великосветской жизни, он посылает сына на учебу в иезуитскую коллегию в Варшаву. После чего обеспечивает ему место пажа при короле Яне-Казимире. Юноша пришелся ко двору, очень скоро он становится покоевым короля, а затем за королевский счет отправляется на учебу за границу - в Рим (Ватикан).

По окончании учебы карьера Мазепы при дворе польского короля складывается блестяще: он становится личным посланником короля к Малороссийским гетманам И.Выговскому, Ю.Хмельницкому, П.Тетере. Но его стремительному карьерному росту помешали блудные похождения. Загуляв с молодой женой своего соседа, пани Фальбовской, он был пойман на горячем обманутым мужем и после изрядной порки раздет догола, вымазан в деготь и перья. В таком неприглядном виде его привязали к коню и отпустили на все четыре стороны. Столь позорное происшествие поставило крест на карьере Мазепы при дворе польского короля...

Пережив такое неприятное приключение, Мазепа, пользуясь своей образованностью и умением втираться в доверие, вскоре «всплыл» в качестве жертвы польского произвола при гетмане Дорошенко - злейшем враге Польши и на то время турецком подданном. Сперва в должности ротмистра надворной хоругви (начальника гетманской гвардии), а затем писаря. Вскоре он обзавелся семьей, женившись по расчету на богатой вдове Фридрикевич.

Но тут с карьерой опять не заладилось. В 1674 году, направляясь послом в Крым к татарскому хану, Мазепа вез ему подарок - несколько десятков молодых украинцев и украинок с Левобережья (в бордели (гаремы) и на галеры) и мальчиков в будущие янычары. Да вот беда, по пути он нарвался на запорожцев во главе с кошевым Сирко, яро ненавидящим татар, впрочем, как и работорговцев, к которым смело можно отнести самого Мазепу. Запорожцы татар вырезали, невольников отпустили, а пленного Мазепу, растрогавшись его покаянными речами, отправили к гетману Самойловичу - на дознание. Видимо, информация о Дорошенко, полученная из уст Мазепы, была столь ценной, а его раскаяние столь убедительным, что последний не только не лишился головы, но и был приставлен воспитателем к детям Самойловича.

Благодаря своей образованности вскоре он становится генеральным писарем (вторым человеком после гетмана). Использовав ситуацию с провалом казацкого похода против татар, Мазепа организовывает донос на своего благодетеля Самойловича, обвинив его в преднамеренном вредительстве. Донос вместе с 11 тыс. талеров (сумма по тем временам астрономическая) он передает фавориту царицы Софьи князю Голицыну. В результате Самойлович отправляется в ссылку, а Мазепа получает гетманскую булаву и покровительство самого влиятельного при царском дворе князя Голицына. Когда власть в Москве переходит к врагу Голицына Петру I, Мазепа спешит донести на князя, обвинив его в мздоимстве: мол, тот в свое время силой вытребовал у него взятку в 11 тыс. талеров. Результат очередного предательства - сохранение гетманской булавы и обретение покровительства уже со стороны Петра I. Но в 1708 году наступила очередь и самого царя...

К этому времени Иван Мазепа достиг всего того, о чем только мог мечтать. Он становится самым крупным землевладельцем в Украине, владеет ста тысячами крепостных (это, к слову, о том, кто, по сути, первым ввел в Украине крепостное право) и двадцатью тысячами душ в России, при этом не брезгуя спекулировать дешевой водкой. Живет в роскошном дворце в Батурине. Собирает фантастическую библиотеку и не менее фантастическую коллекцию оружия. Сказочно богат, собирает налоги с Украины как с собственного поместья. Для казаков, которые роптали под тяжким бременем гетманских поборов, Мазепа ловко распространял слух, что все уходит в Московию.

Понятное дело, что ему хотелось приумножить и сохранить свои богатства. А для этого необходимы были люди, готовые на выгодных условиях служить ему. Все усилия Мазепы были направлены на то, чтобы в Украине создать свою шляхту по примеру Польши, отдав ей в собственность не только крестьян, но и казацкую «чернь». Возрождалось крепостное право в худших польских традициях с его презрительным отношением к простому люду. На службу были приглашены польские шляхтичи, из которых был составлен отряд «гетманских дворян» - оплот Мазепы. Начала создаваться родовая аристократия, куда попадали и дети части казацкой старшины, особо преданной гетману. Процесс расказачивания достиг невиданных масштабов. Крестьянам было категорически запрещено вступать в казаки. Беглые крестьяне подвергались пыткам и даже казням. При этом Мазепа выпросил у Москвы право, по которому старшина получала жалованные грамоты на земли только по его согласию. Мазепа пользовался этим правом не без выгоды для себя. Понятие «коррупция» было известно гетману не понаслышке.

При этом он пользовался полным и неограниченным доверием Петра. Все доносы на него возвращались царем ему же на рассмотрение. Как правило, расправа следовала незамедлительно. Почти всегда имущество поверженных противников переходило в собственность гетмана, отбиралось часто уже у вдов и сирот, которыми они и становились благодаря Мазепе. Степень доверия царя к нему была так велика, что он вторым по счету был награжден высшей государственной наградой того времени - орденом св.Андрея Первозванного (за верность). Сам же Петр стал только четвертым кавалером этого ордена.

Сам себя перехитрил

Можно смело утверждать, что Мазепа не знал, не любил и боялся своего народа. Как только он ни называл его! И глупым, и непостоянным, и малодушным - ничего не скажешь, отцовские чувства! И народ отвечал гетману взаимностью. Не раз предпринимались попытки поднять восстание против ненавистного Мазепы. Запорожские казаки в своем письме называли Мазепу: «...Не батько, а вітчим України, який бажає їй не добра, а лиха...» и спрашивали гетмана, «чи не хоче він винищити тим самим увесь свій народ». Как пишет Д.Яворницкий: «...Мазепа не міг бути справді національним діячем. Не міг бути тому, що за вихованням і за поглядами він був більше поляком, ніж українцем, і його натурі відразливі були всі простонародні прагнення і традиції українців». Это подтверждает и посол Шакловитый в своем донесении в Москву к царевне Софье и ее фавориту князю Голицыну, в котором он справедливо указывал, что малороссияне гетмана не любят, не доверяют ему, твердят, что он душой поляк и ведет тайную переписку с польскими панами. Более того, боясь собственного народа, Мазепа окружил себя наемниками, конными и пехотными полками, которые, к слову, содержались за счет поборов с презираемого им народа. По этой же причине он выпросил у князя Голицына три тысячи пехотинцев и тысячу конных. Так, на всякий случай, чтобы не очень страшно было общаться с осчастливленным им народом. С просьбой усиления своей охраны позже он обращался и к Петру. Так, в одном из своих писем он писал: «Наш народ глуп и непостоянен... Пусть Великий Государь не слишком дает веру малороссийскому народу; пусть изволит прислать в Украину доброе войско из солдат храбрых и обученных, чтобы держать народ малороссийский в послушании и верном подданстве».

Современные провластные историки, желая обелить Мазепу, в качестве аргумента приводят его якобы религиозность, богобоязненность, которые выражались в строительстве им многих церквей. Мазепа и в самом деле выстроил их немало, но, по словам Костомарова, дальше этих внешних знаков благочестия его религиозная жизнь не шла. Наглядной иллюстрацией служит пример его отношений с близким другом и кумом - генеральным судьей Василием Кочубеем. У последнего была красавица дочь Мотря, на которую и положил глаз ее крестный отец.

Сегодня, в наш век всеобщей распущенности, многие увидят в домогательствах 70-летнего старика к своей крестнице лишь романтическое приключение. Но по православным канонам и нравам того времени это приравнивалось к греху даже более страшному, чем грех убийства и кровосмешения. И будь Мазепа действительно человеком богобоязненным, он бы нашел в себе силы погасить свою блудную страсть (тем более, что крестный отец больше родных родителей отвечает перед Богом за нравственность и целомудрие своей крестницы). Но вместо этого он включил весь свой талант обольщения и добился благосклонности Мотри. Стоит ли говорить, что семейство Кочубеев сочло себя и свою дочь навеки опозоренными. Именно после этого бывший друг гетмана решил донести Петру о том, что Мазепа ведет тайные переговоры с Карлом XII.

Чем все это закончилось - хорошо известно. Петр не поверил Кочубею и отправил его назад в Украину, отдав его на милость самого Мазепы. Но милости к отцу соблазненной крестницы от «богобоязненного» гетмана не последовало. Как пишет историк Н.Костомаров, Мазепа, выйдя после воскресной службы из храма, приказал отрубить «клеветнику» голову. Хотя, как показали дальнейшие события, Кочубей знал, о чем говорил...

Одним словом, Мазепа не гнушался самых грязных и безнравственных поступков для достижения своих целей не только на политическом поприще, но и в личной жизни. Но, будучи по духу более католиком, чем православным, Мазепа считал, что для заглаживания своей вины перед Богом достаточно заплатить компенсацию. В католичестве это называется уплатой индульгенции, которую в те времена можно было вносить не только за свершенные грехи, но и «оплачивать» их наперед. По мнению историков, именно католический характер религиозности гетмана побуждал его к строительству храмов и щедрым пожертвованиям на церковь. Но, как известно, по православным канонам все это не имеет никакой ценности, если не предваряется искренним покаянием и исправлением самого человека, чего у Мазепы не было. Что же касается строительства храмов, то по этой же причине и в наше время олигархи и бандиты строят церкви, желая откупиться от Бога. Но есть ли от этого польза их душе и можно ли их считать благочестивыми? Ответ очевиден.

Живя в роскоши и почете, Мазепа и не помышлял о каких-либо действиях, направленных на разрыв с Петром, так как именно благодаря царскому доверию и высокому покровительству он мог долгие годы сохранять свою безграничную власть и преумножать свои сказочные богатства. Но в 1708 г. шведский король Карл XII, разделавшись с союзником Петра польским королем Августом II, повел свою прекрасно организованную 45-тысячную армию прямо на Москву.

Казалось, дни России сочтены. Монархи Европы спешили поздравить Карла с блестящей победой. Карл уже обещал новому королю Польши, своему союзнику Станиславу Лещинскому, всю Малороссию со Слобожанщиной в придачу. Мазепа, всегда безошибочно угадывавший, на кого надо делать ставки в большой политической игре, решил в очередной раз сменить покровителя, чтобы попытаться сохранить свою власть и нажитые «непосильным трудом» несметные богатства.

Без особых угрызений совести он замышляет очередную банальную измену (сколько их было в его жизни!), которой сегодня пытаются придать характер европейского выбора. Тайный сговор между Мазепой и Карлом XII, по которому Украина переходила под власть католической Польши, выставляют едва ли не как выбор всего украинского народа, забывая о том, что об этом выборе ничего не знал не только народ, но даже многие из ближайшего окружения Мазепы.

Шведский король, поддавшись пылким заверениям Мазепы в том, что вся Малороссия готова выступить против Петра, отказывается идти на Москву. Тем более, что в сентябре 1708 года он одержал серьезное поражение под деревней Лесное (Беларусь), лишившись запасов продовольствия и артиллерии. Он решает перезимовать в Украине - в тепле и комфорте, чтобы затем, набравшись сил, вместе с сорокатысячной армией казаков окончательно расправиться с Петром. Стоит ли говорить, что в Украине Карла XII никто с хлебом и солью встречать не собирался... Сам Мазепа, хорошо зная настроения простого народа, без устали шлет письма Петру, в которых клянется ему в своей верности до гроба и сожалеет лишь об одном - что по причине своей смертельной болезни не может сесть на коня и вместе с царем бить ненавистного шведа. В ноябре 1708 года Петр посылает Меншикова к умирающему гетману в Батурин. Но тот, узнав об этом, в мгновение ока «выздоравливает» и вместе с 5-тысячным отрядом казаков переправляется через Десну. При этом большинство из них уверены, что их ведут против шведов. И только после пылкой речи гетмана казаки узнают, что отныне они союзники Карла. Большинство казаков не одобрили «европейский выбор» гетмана-изменника и вернулись назад. Сам же Мазепа вместо обещанных 40 тысяч верных казаков довел к шведскому королю не многим более тысячи. Карл, увидев столь «мощную» поддержку, понял, что его ожидает, но было уже поздно. Вместо теплых квартир и хлебосольных застолий впереди была суровая зима и повсеместное ожесточенное сопротивление украинского народа шведским оккупантам...

Партизанская война на Сумщине

Вступив в Украину, шведы продвигались к району «Прилуки - Гадяч - Ромны - Лохвица». Заодно по-союзнически грабили все, что попадалось на пути.

Шведские солдаты были заурядными оккупантами и вели себя соответственно. При занятии ими села или города все имущество жителей (будь то продовольствие, фураж, личные вещи) подвергалось разграблению. Женщин насиловали, а всех недовольных такими союзническими отношениями вешали тут же, на собственных домах. И все это - с молчаливого согласия большого патриота Украины Ивана Мазепы.

Так, к примеру, в селе Самбор (ныне Конотопского района) шведы отобрали у местных крестьян лошадей, те же лошади, которые им не подошли по тем или иным причинам, были перестреляны. Вдова владельца села Обтовое жаловалась царю, что последователи бывшего гетмана Мазепы ограбили как имение, так и простых крестьян села. За отказ пускать шведов на зимние квартиры село подлежало уничтожению.

Но основной причиной народного возмущения стала религиозная нетерпимость шведов. Дело в том, что шведы, будучи лютеранами, считали православных отступниками от чистоты веры. Согласно шведской системе рекрутских наборов, каждое подразделение было набрано из членов одной общины. Именно воинственный протестантский дух и принадлежность к одной общине были основой их стойкости и веронетерпимости.

Доходило до того, что православные храмы служили им конюшнями, священные сосуды и облачения разграблялись и использовались для бытовых нужд. Иконы рубили на дрова, для полного унижения православия на них испражнялись, причем на глазах украинцев. Это и привело к тому, что против оккупантов поднялась волна партизанской войны.

Возле Десны отряд местных жителей захватил в плен сотню шведов. А при переходе к с.Галенкам отрядом украинских партизан был уничтожен адъютант Карла XII генерал Линрот и отряд солдат его сопровождения. Капитан-поручик Бартеньев писал Меншикову, что при приближении шведов «черкасы собираются по городам и выводят в лес женщин и детей, а хлеб по ямам прячут, я им сказал, что идут наши полки, и они тому зело рады и ожидают». Показательным является уничтожение шведами села Смелое (ныне в Роменском районе). Жители Смелого, призвав на помощь русскую кавалерию, с 16 по 22 ноября успешно обороняли село от превосходящих сил противника. И только после подхода основных сил Карла, не питая никакой иллюзии по поводу своей дальнейшей судьбы, оставили крепость и отошли в расположение русских войск. Шведы же недолго думая со зла полностью выжгли село. Тем же окончилась попытка захватить местечко Недригайлов 15 декабря, все штурмы были отбиты местными жителями, которым на этот раз помогали сумские казаки и отряд донских казаков под командованием капитан-поручика Ушакова. Тогда же было уничтожено и с.Ольшана Недригайловского района.

А судьба местечка Терны? После длительного штурма шведы ворвались в Терны, казаки и крестьяне - защитники Тернов - отступили к церковному подворью и там продолжали бой, рядом с мужчинами со шведами бились и женщины. Только с третьей попытки шведам удалось ворваться на церковное подворье, рубили без разбору всех подряд, всего погибли 1600 человек. Те, кто еще оставался в живых, спрятались вместе с детьми и стариками в церкви, где и были заживо сожжены карателями. Около двух месяцев понадобилось шведам для того, что бы овладеть местечком Веприк. И только после того как закончился порох и полегли почти все защитники, шведам удалось ворваться в Веприк, потеряв при этом около 1200 солдат, трех полковников и сорок три обер-офицера. Такой ценой Карлу XII еще не приходилось брать ни одного города в Украине. Как указывает в своем исследовании известный краевед и исследователь истории Сумщины Павел Сапухин: «До немецко-фашистской оккупации Украины в годы Великой Отечественной войны наш край не испытывал большего горя, чем то, которое встретил во время шведской интервенции 1708-1709 годов».

Зима 1708-1709 гг. была очень холодной, даже во Франции и Италии замерзли реки и озера, а в нашей

местности морозы чувствовались особенно остро. У шведской армии начались большие проблемы, прежде всего это касалось нехватки продовольствия, голод усиливался с каждым днем. И никакими способами добыть продовольствие у местного населения было невозможно. Не помогали ни реквизиции, ни запугивание, ни открытые репрессии. Люди закапывали хлеб, вывозили продукты в леса, да просто уничтожали, лишь бы не достались врагу. В конце ноября 1708 года в Ромны были вызваны сотники и атаманы Лубенского полка, которым приказали собрать контрибуцию в размере 24 тысяч волов, 40 тысяч свиней, 60 тысяч осьмушек ржаной муки, 40 тысяч пшеничной. Фактически каждый двор был обложен непомерной данью: «...А кто не привезет положенное, огнем и мечом покаран будет». В ответ казаки и крестьяне уходили в леса, где собирались в партизанские отряды. Уже в декабре на территории Роменщины действовали партизанские отряды Родиона Григорьева и Ивана Вертоляева, в которых собрались сотни людей.

«Кроткие шведские союзники» отвечали жестокими карательными операциями. Примером этого могут служить действия отряда полковника Функа. Во время своего рейда он приказал сжечь несколько сел, а все встретившиеся жители были зверски убиты. Кстати, именно он и отличился в Тернах. Страшной бедой для шведов обернулись трескучие морозы, вырывавшие из рядов армии сотни и тысячи замерзших и обмороженных солдат и офицеров.

В последний раз обмундирование менялось в Саксонии в 1706 году и полностью пришло в негодность. Не хватало обуви и теплых вещей, которые отбирались у местного населения. Катастрофически не хватало дров, отряды, посылаемые за ними в лес, уничтожались партизанами, в войске не осталось ни одного пикинера, все пики были порублены на дрова. Так что к концу зимы некогда образцовая армия превратилась в толпу жалких оборванцев, замотанных кто во что (включая и женскую одежду), что-то вроде немцев после Сталинграда.

Русские также испытывали нехватку в продовольствии, но, в отличие от шведов, они его не отбирали. Не вызывает сомнения и отношение царя к простому народу. Он знал, как тяжело и какими лишениями обходится простым людям постой войск в населенных пунктах. Под страхом смерти Петр запретил войскам чинить обиды крестьянам и мещанам. Было приказано смертной казнью наказывать даже воровство курицы. Крестьянам было объявлено, что «обид и грабежей чинено не будет... продовольствие у них будет покупаться вольною ценою, а если отважится какую обиду кто-нибудь им учинить, так про то жаловаться лично ему». Местные жители помогали русской армии чем могли, особо ценная помощь была от жителей Сум, Лебедина и Межирича в сборе разведывательной информации, которая сыграла решающую роль при освобождении от шведов г.Ромны. Ровно через месяц после оставления Ромен, 18 декабря русская кавалерия генерала Аларта освободила город. И вот здесь мы встречаемся с одной из легенд, усиленно раздуваемых ныне как националистами, так и некоторыми представителями власти, доказывающими, что русские устроили в Ромнах страшную резню и погром, сравнимые только с уничтожением Батурина. Что же происходило ранним утром 18 декабря 1708 года в Ромнах? Воспользовавшись неразберихой, перед самим своим отходом шведы начали массовый грабеж мирного населения, некоторые так увлеклись, что были застигнуты на горячем вступившими в город русскими войсками. Находящиеся в русском отряде иностранные наемники полковника Ветерания и бригадира Фастмана, по старой европейской привычке считая город своей военной добычей, предались грабежам и насилиям. Об этом доложили Петру, в результате по его приказу все виновные в грабежах были повешены, а награбленное возвращено. Но после того как русские отошли, оставив небольшой отряд для обороны, шведы вернулись и сожгли город. Вот и пошла гулять по свету легенда о небывалых зверствах москалей в Ромнах.

Еще одна подобная легенда связана с Лебедином. До 26 декабря здесь находилась ставка Петра I и канцелярия Посольского приказа, которая занималась расследованием измены и перехода гетмана Мазепы на сторону противника. Сюда же бежали от Мазепы и шведов Миргородский полковник Данила Апостол, компанейский полковник Галаган, другие старшины и казаки, которые были прощены с возвращением им должностей и имущества. Также в канцелярию Посольского приказа доставляли схваченных во время боев последователей Ивана Мазепы и шведских лазутчиков, на совести которых, кстати, был и поджог Сумской крепости. Это дало повод автору анонимной «Истории Руссов» утверждать, что в Лебедине было замучено около девятисот гетманцев, которые здесь же якобы и были похоронены в месте, получившем позднее название «Могила гетманцев».

Но Н.Костомаров, который специально исследовал эту тему, опроверг идею массового уничтожения «украинских патриотов». Да, были допросы и были казни, но - единичные случаи, как утверждает знаменитый украинский историк. Оспаривает он и место массового захоронения. Пребывая в Лебедине на рубеже 30-40-х гг. XIX века, он опрашивал старожилов об этом захоронении, но люди, молодость которых пришлась на конец XVIII века, никогда не слышали ни о массовом уничтожении последователей Мазепы, ни об их могиле. К тому же, когда в начале 90-х годов прошлого века на месте, указанном как «Могила гетманцев», проводились археологические раскопки, никаких захоронений обнаружено не было. Но несмотря ни на что, легенда о зверствах москалей в Лебедине продолжает усиленно распространяться.

В январе 1709 года боевые действия возобновились. 20 января шведы предприняли карательную операцию против села и крепости Груни (ныне Ахтырского района), жители которого принимали активное участие в партизанском движении. В результате этой акции село было полностью уничтожено.

В ночь на 27 января 1709 года вся шведская армия начала поход на Слободскую Украину. Целью короля Карла была крепость Ахтырка. Форсировав Ворсклу, шведы сожгли Куземин, Хухру, Лутище, Алешню и другие села. Особо прославилась своей обороной Алешня. В начале февраля шведский генерал Гамильтон подошел с четырьмя полками к небольшой крепости Алешня (Ахтырский район). Ее гарнизон составляли сто русских драгун плюс жители. Они отказались сдать крепость, только ценой невероятных потерь шведам удалось сюда ворваться. Часть защитников, в основном женщины, дети и старики, укрылись в деревянной башне, где и были заживо сожжены. Но союзникам гетмана Мазепы этого показалось мало, и они казнили не только семьдесят раненых русских драгун, но и четыреста местных жителей, включая оставшихся стариков и детей. Почему-то об Алешнянской трагедии, как, впрочем, и о Тернах, Веприке, Груни, Куземине, Хухре, Лутище и многих других сожженых шведами населенных пунктах поборники Мазепы предпочитают молчать.

Но несмотря на эти зверства, путь на восток для шведской армии был закрыт. Впереди их ждала Полтава, а в тылу бушевал пожар партизанской войны. Да и сама великая северная армия, гордость Швеции, превратилась в жалкое зрелище, оставив на Слобожанщине большую часть своей артиллерии, кавалерии, личного состава. Карл вынужден был распрощаться под Смелым, Недригайловом, Алешней, Ахтыркой и многими другими слобожанскими крепостями с идеей господства над Русью.

Сегодня наш президент является едва ли не главным инициатором пересмотра итогов Полтавской битвы и роли в ней украинского народа. Насколько наш народ поддерживал предательство гетмана, мы попытались показать на примере того, что происходило в те годы на Сумщине - родине нашего президента. И, может, ознакомившись с фактами родной истории, Виктор Андреевич пересмотрит свои оценки событий тех лет и проникнется уважением к подвигу славных земляков, которые своим мужеством предопределили разгром шведов под Полтавой летом 1709 года...

Сергей Кондратенко, историк


п»ї