История

Венгерская трагедия в Сумах

В феврале 1943 года в центре города были казнены десятки иностранных граждан

Отсутствие достоверной информации о резонансных исторических событиях обычно приводит к возникновению мифов. В истории немецкой оккупации Сум в 1941-1943 гг. до сих пор остается немало белых пятен, которые трансформировались в городские легенды. Развенчать их стало возможно благодаря открытым для изучения архивам репрессивных органов СССР.

Прежде всего, речь идет о ведомственном архиве ГУ СБУ в Сумской области. Изучение уголовных дел на жителей Сум, активно сотрудничавших с немецкой оккупационной властью, дает ответы на многие исторические вопросы.

На месте преступления

Пасмурным утром 21 ноября 1979 года в проходном дворе пятиэтажки на ул. Ленина, 81 (сейчас - ул. Петропавловская, 81), состоялось необычное мероприятие. Группа людей ходила по двору, делала замеры на местности, рассматривала здания и дворовые закоулки и слушала немолодого, сутулого мужчину. Тот зябко ежился в пальто с меховым воротником и время от времени поправлял на носу очки с толстыми линзами. Спустя 30 лет после страшной трагедии, непосредственным участником которой он был, мужчина снова стоял на месте преступления, произошедшего в этом дворе. Вспоминал, рассказывал и наверняка боялся, что его тихая жизнь сумского пенсионера снова может резко измениться...

Григорий Тихонович Мартыненко, 1918 г.р., уроженец села Степное Носовского района Черниговской области, украинец, гражданин СССР, женат, пенсионер, житель

г. Сумы. С началом немецкой оккупации он остался жить в Сумах. В декабре 1941 года поступил на службу следователем в Сумскую городскую полицию. Осенью 1942 года был переведен следователем в Сумскую полицию безопасности СД (более привычное нам название - гестапо). Полиция СД занималась выявлением и уничтожением коммунистов, партизан, советских активистов. В феврале 1943 года она была преобразована в зондеркоманду СД. Мартыненко стал полицейским зондеркоманды и в этой должности служил до осени 1943 года. В составе этого карательного органа он принимал участие в операциях массового уничтожения людей. Позднее сбежал в Белоруссию, сменил имя на Иванова Василия Григорьевича и служил в рядах Советской армии. После войны Иванов-Мартыненко был арестован в г. Вильнюс, где он работал главным бухгалтером роспотребсоюза.

4 мая 1949 г. военный трибунал войск МВД Сумской области осудил Мартыненко по ст.54-I «а» за измену Родине на 25 лет заключения в исправительно-трудовом лагере. В 1965 г. он получил уменьшение срока до фактически отбытого, был освобожден и вернулся в Сумы. Жил в центре города, в двух кварталах от места производимого осмотра.

Американский след

Описываемому событию предшествовало письмо, которое начальник управления КГБ СССР по Сумской области генерал-майор И.И.Вакуленко получил из следственного отдела КГБ СССР в Москве. В нем, в частности, говорилось: «Органы юстиции США обратились с просьбой оказать им помощь по делу проживающего в Америке Лучанинова Никифора Денисовича, 1901 г.р., уроженца села Люджи Тростянецкого района Сумской области. Как видно из обращения, Лучанинов в годы гитлеровской оккупации Сумской области являлся начальником областной тюрьмы. По имеющимся у нас данным, Лучанинов в 1941-1943 гг. принимал активное участие в расстреле и сожжении свыше 500 советских граждан в городе Сумы».

КГБ и до обращения американцев вело разыскные мероприятия по Н.Д.Лучанинову и установило, что после окончания войны он сумел перебраться в США и жил там под другим именем. Погорел бывший начальник тюрьмы из-за единственного письма, которое он прислал на имя своей сестры в село Люджу. В нем от имени некоего Смирнова он интересовался судьбой единственного сына Лучанинова.

Городская легенда

В феврале 1943 года части Советской армии подошли к Сумам, и немцы спешно готовились к отступлению. Советские танки даже вышли на ул. Роменскую, где завязался бой. Но затем наши войска вынуждены были отступить, и немецкая оккупация продлилась до сентября 1943 г.

В ходе ликвидационных мероприятий в конце февраля была подожжена сумская тюрьма, которая располагалась на ул. Горького (сейчас на этом месте - автостоянка). Городская легенда гласит, что накануне отхода немцы согнали в овощехранилище от 500 до 600 заключенных и живьем сожгли их. Кем были казненные - в этих деталях рассказы разнятся. Одна из версий, озвученная бывшим фельдшером тюрьмы Даниилом Махонько, включает в число погибших в тюрьме 300 венгерских евреев. Из показаний Махонько: «В феврале 1943 года расстреляно, сожжено и заживо погребено более 500 человек на территории тюрьмы в овощехранилищах, из которых более 300 человек венгерских евреев».

Здание полиции СД

Вернемся к месту осмотра. Сумская полиция безопасности СД располагалась в пятиэтажном доме, по форме напоминающем букву «Г». Вход в здание был, как и сейчас, с улицы Петропавловской и со двора. Служащие полиции СД работали на первом этаже в трех кабинетах. Возглавляли полицию немецкие офицеры: начальником был Адам Ганьон, его заместителем - Карл Мехлих. Они занимали один из кабинетов. В другом работала переводчица Ирина Жукова, которая одновременно являлась секретарем Ганьона. В третьем, самом большом кабинете находились остальные служащие полиции, включая Мартыненко. На втором этаже была расположена столовая. В комнатах рядом с ней жили Ганьон, Мехлих и немцы-шоферы. Остальные квартиры дома пустовали. В распоряжении полиции были две грузовые автомашины и легковой автомобиль, на котором ездили Ганьон и Мехлих.

В феврале 1943 года, когда вместо полиции была образована зондеркоманда СД, в нее, кроме уже упомянутых лиц, вошли переводчики Фриц Айзенгеер и Марк Бык (оба до войны были гражданами СССР, а затем приняли германское гражданство, они не были сумчанами) и бывшие работники тюрьмы: ее начальник Никифор Лучанинов и надзиратели Иван Гришко и Василий Рослик (все - сумчане).

Исповедь о массовом убийстве

Из показаний Мартыненко: «В один из дней в феврале 1943 года вскоре после перевода к нам Лучанинова, Рослика и Гришко отступавшая на Запад немецкая военная часть, номера которой не знаю, передала под расписку Ганьону приблизительно 30 арестованных мужчин. Их завели во двор дома №81 на нынешней ул. Ленина... Арестованные были в возрасте от 20 до 50 лет, небритые, худые и истощенные. Ганьон нам сказал, что это венгерские граждане еврейской национальности; их фамилии не называл и об их прошлом ничего не говорил. Все они были в грязной, оборванной одежде, частично штатской, частично в венгерской военной форме. В тот же день после обеда Ганьон принял решение расстрелять евреев. Он поручил исполнить это Айзенгееру, Лучанинову, Рослику и мне.

Во дворе, где были евреи, находилось бензохранилище зондеркоманды СД размером приблизительно 3х6 м и высотой не менее 2 м. Оно уходило в землю приблизительно на полметра. Туда вели несколько ступенек. Стены его были выложены кирпичом, на крышу насыпан толстый слой земли. В этом полуподвале нам предстояло расстрелять евреев.

Все евреи стояли во дворе, в углу, образуемом крыльями дома... Здесь, вооруженный русским карабином и наганом, я охранял их. У Айзенгеера и Лучанинова были пистолеты парабеллум. Рослик, кроме парабеллума, имел русский карабин. Перед расстрелом евреев не раздевали. Айзенгеер, Лучанинов и Рослик с оружием наизготовку брали 3-4 евреев, заводили в бензохранилище и расстреливали. После этого они возвращались, снова брали такую же группу, заводили в хранилище и расстреливали... Во время этой карательной акции Ганьон несколько раз выходил во двор и наблюдал действия своих подчиненных.

Так как дверь бензохранилища была с противоположной стороны от меня и я стоял на расстоянии приблизительно 50 м от него, я не видел происходившее внутри, но хорошо слышал выстрелы и крики расстреливаемых. Во время расстрела каждых 3-4 евреев раздавалось 3-4 выстрела. Я не видел, чтобы кто-либо из советских граждан наблюдал этот расстрел.

Чтобы не оставлять следов этого тяжкого злодеяния, Ганьон приказал поджечь расстрелянных в бензохранилище. Айзенгеер, Лучанинов и Рослик зашли в хранилище и облили трупы бензином, имевшимся в нескольких бочках. Кто из них поджигал, я не помню из-за давности. Когда в хранилище вспыхнуло пламя, я подошел к двери и заглянул туда. Все внутри был объято огнем. При свете пожара я увидел груду беспорядочно лежавших человеческих тел. Несколько человек были еще живы, так как делали слабое движение рукой или ногой.

Когда повалил дым, налетели советские самолеты и начали бомбить город. Ганьон растерялся. Он то выбегал во двор, то прятался в подъезде дома. В это время несколько снарядов разорвалось на небольшом расстоянии от нас. Ганьон приказал потушить огонь в хранилище, но наши попытки выполнить этот приказ были безуспешны. По силе огня было видно, что бензина в полуподвале была разлито много. К вечеру трупы расстрелянных евреев сгорели полностью».

Упомянутая в показаниях бомбардировка города советскими самолетами позволила мне установить дату трагического события. Это было 23 февраля, так как в фондах периода оккупации Сумского госархива я обнаружила документ, который засвидетельствовал факт гибели женщины во время авиабомбардировки нашего города в тот день.

Кем были жертвы

Бывший тюремный надзиратель И.А.Гончаренко рассказал, что на 2-м этаже тюрьмы содержались заключенные из числа немецких военнослужащих, которых охранял немецкий караул войск СС. Приблизительно в октябре 1942 года в тюрьму, под охрану немцев поступили 37 человек еврейской национальности.

Известно, что венгерские евреи во время Второвой мировой войны отправлялись на принудительные работы на Восточный фронт в составе так называемых «трудовых батальонов». Фактически это был технический вспомогательный персонал при венгерских регулярных воинских частях. Всего в Венгрии были призваны в подобные подразделения 50 тысяч евреев, из которых около 40 тысяч погибло. Венгерские евреи, казненные в Сумах, вероятно, были именно такими работниками. То, что некоторые, по словам Мартыненко, были в военной форме, говорит о том, что среди них были и военнослужащие. А значит, у них на теле могли быть личные жетоны.

Привет из прошлого

Мне нигде не встретилась информация об эксгумации останков тел на месте пожара, нет упоминания об этом и в материалах розыскного дела на Н.Д.Лучанинова. А значит, вполне вероятно, что останки до сих пор находятся на месте казни. Сейчас это участок негустых зарослей, облюбованный бомжами: лежит старый ковер и на веревках развешены предметы одежды. Рядом демонтируют одноэтажный дом... Очевидно, там планируется постройка нового здания, а значит, на участке, о котором идет речь, тоже могут в скором будущем проводиться земляные работы. Если из-под земли будут извлечены человеческие кости, это и есть останки жертв.

Послесловие

Вернемся к участникам событий. Все они ушли на Запад вместе с отступающими немецкими войсками. Адам Ганьон в 1944 году вышел в отставку по возрасту, дальнейшая его судьба неизвестна. Ничего неизвестно и о переводчике Фрице Айзенгеере. Бесследно исчезли Гришко и Рослик, которых советские правоохранительные органы разыскивали после войны. Марк Бык был осужден в мае 1945 г. и расстрелян в Сумах. Григорий Мартыненко, отсидев 16 лет, вернулся в наш город. Бывший начальник тюрьмы Лучанинов, как известно, перебрался в США. Что произошло после обмена информацией между КГБ и органами юстиции США, неизвестно. В деле об этом данных нет...

Елена Приймач


п»ї