Бомонд

Я не хочу быть мужиком в юбке

Анастасия Мельникова:

Единственная женщина среди «ментов» в «Улицах разбитых фонарей» - крутой опер, шутя расправляющийся хоть с четверкой бандитов. И при всем обаянии и элегантности - никакой личной жизни!

А ее исполнительница Настя Мельникова - умница, красавица и просто... слабая женщина. Судите сами.

- Сейчас в моде героини, ни в чем не уступающие мужчинам. Кажется, в фильмах вы именно такая. А в жизни?

- В силу обстоятельств личной жизни я осталась одна. На меня навалилось много проблем, которые я должна была решать сама. Для женщины это не так просто. Но больше всего на свете я боюсь превратиться в эмансипированную американскую дамочку, у которой все «ол райт». Я не хочу быть мужиком в юбке. Если это просматривается на экране, мне очень жаль. Женщина должна рожать детей, готовить обед и так далее. Когда мой муж потребовал от меня того же самого, я уволилась из театра и стала домохозяйкой. Поначалу я искренне пыталась быть такой, какой он меня хотел видеть. Три года просидела дома. Но ни к чему хорошему это не привело. Я поняла, что мне необходимо вернуться в профессию. Конечно, женщина должна иметь семью, рожать детей. Но, кроме семьи, есть еще и работа. Для меня карьера не менее важна, чем семья. Не существует мужских и женских профессий. Если у женщины есть талант, она может быть и «ментом», и политиком - кем угодно.

- Чем ваша Настя отличает от других героев «Улиц разбитых фонарей»?

- Она женщина. (Смеется.) Она, конечно, слабее. У нее склад другой. Хорошо, что в сериале в основном все решают мужики. Правда, бывают ситуации, в которых решение может найти только женщина. Здесь я, конечно, чуть-чуть их дополняю. Но я счастлива, что у меня есть и эта возможность.

- Как формировался образ вашей героини? Вы встречались с женщинами - работниками милиции?

- Образа как такового не было. Но мы часто ездим по городам с концертами, и нас приглашают в гости. И как-то разговорилась с потрясающей женщиной-следователем. Мы просидели целый вечер, обсудили все: моды, мужчин, даже рецепты консервирования. Она - добрая женщина, удивительная хозяйка, но когда разговор зашел о деле, которое она расследует, что-то в ней сразу изменилось. Она стала жесткой, серьезной. Словно передо мной два абсолютно разных человека. Вот такие наблюдения я и стараюсь привнести в свою роль.

- А вы могли бы стать следователем?

- В моей семье все врачи - дедушки, бабушки. Папа был известным врачом, брат и мама - тоже. Но я с первого дня знала, что врачом не буду - не могу видеть кровь.

Профессия следователя в этом смысле тоже не для меня. Во-первых, я не смогла бы преодолеть страх перед преступниками. А во-вторых, никогда бы не поехала на место преступления, если там обнаружен труп. Когда просматриваю фотографии милицейских сводок, мне становится не по себе. Все-таки наши российские следователи - потрясающие люди. Они каждый день видят все эти ужасы и при этом остаются добрыми и человечными.

- Поэтому ваша Настя Абдулова - такой обаятельный «мент»?

- Мне часто говорят, что таких «ментов» не бывает. Но у нас не документальное кино, а художественное. Как правильно отмечают ребята, настоящие «менты» всю неправду в сериале прощают нам за счет тех моментов, которые абсолютно точно повторяют жизнь.

- А это правда, что вам не нужен ни каскадер, ни дублер - так вы освоили свою роль «мента»?

- Как-то мне устроили отличную пробежку на съемочной площадке. В очередной серии я по сюжету должна была гнаться за преступником. Так бедный мальчик-актер никак не мог от меня убежать. Режиссер кричал: «Беги медленнее!», и мне приходилось метаться по двору, чтобы дать бандиту хоть какой-то шанс смыться...

- У вас актерское образование?

- Я окончила Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. Когда ушла из театра, поступила в аспирантуру. Все экзамены сдала, но диссертацию не защитила. Безумно хочу дописать работу, но сейчас на это физически не хватает времени. Кроме того, я училась в колледже в Америке. Получила классическое образование петербургской школы по танцу и актерскому мастерству, даже играла в мюзикле на Бродвее. Но из-за мужа вернулась в Россию.

- В «Улицах разбитых фонарей» вы продолжали сниматься и и во время беременности, и сразу после родов. Не позволяете себе отдохнуть?

- Работать хочется все больше и больше. Съемки шли параллельно в «Ментах» и в «Идиоте». До полвторого ночи во вторник была на площадке, в среду вечером родилась Маша, а в воскресенье я уже вышла на съемки «Идиота». Я человек ответственный, меня так воспитали.

Кроме того, у меня есть театр. Я выхожу на сцену, где играю XI век и сегодняшний день, наши пьесы и зарубежные. Репетирую в «Казусе Кукоцкого» по роману Людмилы Улицкой. У меня очень интересная профессия. Но даже если в ней что-нибудь не сложится, я всегда смогу преподавать. С моим гуманитарным образованием я не пропаду.

- В честь кого названа Маша?

- Хотелось назвать ее Леной, как зовут мою маму. Но я столько просила у Боженьки этого ребенка, что назвала Машей в честь девы Марии.

Сейчас очень счастливый период в моей жизни. С рождением Маши вся моя жизнь изменилась, по-новому осветилась. Она всегда со мной. Машке было три месяца, когда она полетела со мной в Нью-Йорк. Она мобильный ребенок - к переездам привыкла.

- Во что вы с ней играете, чем ее занимаете?

- Мне с ней интересно все. Поэтому есть полтора-два часа в сутки, когда меня никто не беспокоит - это когда я укладываю ее спать. Мы читаем, поем, я с ней разговариваю по-английски, няня (она у нас грузинка) - по-грузински. Думаю, будем поступать в музыкальную школу - попадает в ноты удивительно. На ее дни рождения собирается человек до ста моих друзей. Устраиваем это торжество на даче в Мельниковых ручьях под Питером, которую построил мой дедушка, академик военно-медицинской службы.

- Настю Абдулову уже не первый год окружают «рыцари» - коллеги-мужчины. К Насте Мельниковой у них такое же рыцарское отношение?

- Да, они мне сказали, чтобы я всегда помнила, что рядом мужики, которые за меня в огонь и в воду. Сейчас, когда состав команды поменялся, мне той четверки страшно не хватает. Хотя романа с Лешей Ниловым, о чем так много сплетничали, у нас никогда не было.

- А какие мужчины вам нравятся?

- Умные, добрые, талантливые и порядочные. Как мой отец. Он оперировал по 6-7 часов в день, писал диссертацию, статьи, книги, делал все, чтобы семья ни в чем не нуждалась. В театрах у нас всегда была заказана ложа. Папа в парадном костюме, мама в черном платье и нас трое. У моих родителей была идеальная семья. Между прочим, отец был до 41 года холостяком, а после женитьбы (мама была на 22 года младше) стал примерным семьянином. Мне это передалось по наследству, мне всегда легче с мужчинами старше меня, даже намного.

Я после развода (а развелась я только после того, как все объяснила батюшке и он мне дал разрешение) оказалась в очень тяжелой ситуации. Пришлось начинать жизнь даже не с нуля, а с огромного минуса. Но чувства трагедии не было. Скажем, я понимала, что не могу покупать себе хорошие вещи. Но могла сесть за швейную машинку и за ночь сшить такой костюм, который никто не отличит от фирменных.

- Какие черты характера мешают вам в актерской работе?

- Наверное, обидчивость. Меня легко обидеть. Я очень тяжело переживаю несправедливость и подлость. Другое дело, что я не отвечаю обидчику тем же, а ухожу в себя. Я воспитана в православной верующей семье, а верующий человек должен не мстить, а прощать. Всегда.

- Поклонники вам досаждают?

- Я получаю огромное удовольствие от своей популярности. Когда моя фотография лишний раз появляется в газете или журнале, мне это нравится. Когда узнают на улицах, дарят цветы и признаются в любви - тоже приятно. Правда, внимание зрителей становится порой навязчивым. Но мне в этом смысле легче, чем коллегам-мужчинам - меня хотя бы не просят каждый раз выпить за знакомство.

- О чем мечтаете?

- Еще нарожать детей - чтоб было трое или даже четверо!

- А где сняться?

- В русской классике. Джульетта, увы, уже «уплыла». Но играть интересно все, я только не согласилась бы сыграть нечистую силу и произносить богохульные тексты.

- Как вы преодолеваете трудности?

- Один из самых больших грехов - уныние. Меня спасает церковь. В этом заслуга моих родителей. У меня потрясающая семья - Машка, мама, братья. Рядом потрясающие мужчины - все наши «менты». Когда мне плохо, я знаю, что они рядом и всегда придут на помощь. Наверное, я очень счастливый человек.


п»ї