Конфлікт

«Помогите мне вернуть ребенка!»

На днях в редакцию ВШ пришла 34-летняя сумчанка Лариса - мать пятиклассницы Жени (имена изменены).

Держа в руках измятое решение исполкома о немедленном отобрании у нее дочери, со слезами на глазах она попросила о помощи: «Помогите мне вернуть дочку! Она сейчас находится в областном центре социально-психологической реабилитации, и ей там очень плохо! Домой девочку не отпускают, а когда я к ней приезжаю в дни посещений, она просто молит меня, чтобы я ее оттуда забрала! Дочь похудела, плохо спит, под глазами синие круги... Неужели ребенку может быть лучше в этом учреждении, чем с родной матерью?!»

Так что же произошло? Как рассказала нам женщина, с Женей они жили вдвоем в двухкомнатной квартире. С мужем развелись давно, когда дочь была совсем крохой. В детсад девочка не ходила - была дома вместе с ней и бабушкой, которой не стало два года назад. Почти в это же время у ребенка начались серьезные проблемы со школой.

- Раньше, пока мама еще была жива, мы как-то с этим справлялись, - продолжает Лариса. - Да и то приходилось дочь ловить по всей квартире, чтобы отправить на уроки. Она не хотела ходить в школу - как бы мы ни пытались ее уговаривать. Ответ всегда был один: «Не хочу! Не пойду! Там плохо, очень шумно». Женя очень стеснительная, в коллективе ведет себя тихо, скованно. Правда, дети ее не обижали. Когда мама умерла, ситуация усугубилась: дочка уже ни в какую не соглашалась идти в школу. Начинает паниковать, разбрасывать вещи, даже дошло до того, что на этой почве она стала обрисовывать обои, окна. Было такое, что убегала с уроков на перемене. Прихожу забирать, ее нет - ищем, а она спряталась за деревом...

В 4 классе Женя стала много пропускать, могла неделями не ходить в школу. Хотя умственные способности у нее хорошие: любит читать, рисует, но на уроки не идет. Как я ее заставлю? Не бить же мне ее - дочка ранимая, с тонкой психикой. А если она у меня особенная и не может учиться вместе со всеми?! Я тоже была стеснительная и не любила ходить в школу, но 10 классов окончила. В общем, начались у меня конфликты по поводу ее непосещений. В прошлом году школа подала представление в Службу по делам детей, обследовали наши бытовые условия. Они у нас неплохие, только вот жить нам не за что. От мужа помощи - только 200 грн. алиментов. Родственников и друзей у меня нет. Приходится просить милостыню под церковью, да еще прихожане помогают, кто чем может. Мне предлагают - устраивайся на работу, а куда сейчас устроишься? Я без образования, да еще и Женя от себя не отпускает. Как я ее оставлю одну? Нужно, чтобы кто-то один работал, а второй присматривал за дочкой. Раньше, когда жили на пенсию мамы, деньги были. Она мне говорила: сиди пока возле меня, еще успеешь хлебнуть горя. Вот и досиделись. В тот раз все обошлось, а в этом году дочку у меня забрали. Зачем такие радикальные меры? Может, ее стоит перевести на индивидуальное обучение на дому? Я предлагала такой вариант, но в школе мне объяснили, что нужна справка от врачей, а так - нет оснований. Как я ее поведу к врачам? Женя боится, что ей там что-то сделают, да и деньги для этого нужны. Ей дома лучше! Вот такой замкнутый круг.

История, действительно, нестандартная. С одной стороны, трудно понять маму (молодую, на вид ухоженную и здоровую женщину), которая не работает и не имеет влияния на свою дочь. С другой стороны - беспокоит ребенок и его дальнейшая судьба. Попытаемся во всем разобраться.

«Мы действовали в интересах ребенка»

- В нашу школу Женя пришла уже во второй класс, - рассказывает директор школы Лидия Голуб. - Пропуски участились в 4 классе: в прошлом году из 9 месяцев учебы девочка была в школе всего три месяца! В этом - только три дня. Мы не раз разговаривали с матерью, писали на комиссию по защите прав ребенка, обращались, чтобы на нее повлияли служба по делам детей, криминальная милиция, центр социальных служб для семьи, детей и молодежи - ведь она нарушает права ребенка на образование. С ней работали все, но Лариса не реагировала. Она писала нам расписки, где обещала, что обеспечит посещение школы дочерью и попытается найти себе работу. Как она объясняла, что именно из-за финансовых трудностей не может водить ребенка в школу. Лично мне она рассказывала, что ребенок падал в голодный обморок. Мама просила деньги даже у классного руководителя. Сначала школа и родители помогали ей продуктами, но потом отказались - мол, молодая, здоровая, пусть идет и работает! Мы предлагали женщине варианты трудоустройства: на Косовщинской птицефабрике с зарплатой в 3 тыс. грн., дворником с меньшей зарплатой, но зато в жэке рядом со школой. Но она нашла другой путь решения финансовых проблем - просить вместе с дочкой милостыню под церковью. Даже работники храма на нее мне жаловались, что такая молодая женщина стоит под церковью рядом с калеками. Лариса говорит, что не может оставить ребенка ни на минуту, но ведь это неправда - она уходила из дома на несколько часов. Хотя материнский инстинкт у нее развит - дочку не обижает, одевает, но не имеет никакого влияния на ее учебу. Несмотря на все наши попытки исправить ситуацию, ничего не менялось, и мы вынуждены были обратиться в Службу по делам детей о временном отобрании ребенка - пока мама не трудоустроится. Девочка в это время будет находиться в коллективе и ходить в школу, пройдет реабилитацию, адаптируется к социуму.

Как оказалось, несмотря на длительное непосещение школы, по итогам 4 класса девочка имеет средний уровень знаний. Особенно хорошо ей давалось чтение (техника - выше нормы), пересказывание текстов, написание диктантов (было даже 10 баллов), рисование. Хуже - программа по математике, «Я и Украина» (усвоила знания в форме элементарных понятий и представлений). В мае классный руководитель Светлана Прокопчук провела с Женей дополнительные занятия, что позволило ей сдать государственную итоговую аттестацию.

- Ребенок интеллектуально сохранен, но запущен, - рассказывает педагог. - Если бы девочка посещала школу систематически, то училась бы хорошо. Зная ребенка, я не думаю, что ей показано индивидуальное обучение. Мама ее изолировала от социума, а ей как раз, наоборот, нужно общение со сверстниками. Когда ребенок в 4-м классе начал ходить в школу с 1 сентября, меня это обрадовало. Через 2-3 недели мама сообщила, что у них сложное материальное положение, нечего кушать. Я передала с огорода овощи и фрукты, родители собрали пакеты продуктов. Вроде бы все наладилось. Мы нашли ей работу дворника, чтобы она могла провожать дочь в школу и та не опаздывала на уроки. Но, как потом оказалось, Лариса меня попросту обманула, заверив, что устроилась и работает. Приходили в школу все равно с опозданием, мама объясняла это тем, что она не может собрать дочку, настроить на школу. Только она начинала привыкать, адаптироваться в классе, общаться с детьми, играть с девочками - снова пропуски. И все насмарку. Жене было интересно то, что у нее получалось. Появлялось желание, улучшалось настроение. Я маме все время говорила об успехах, а она мне - так она все равно не хочет ходить в школу!

Классный руководитель, социальный педагог после каждого отсутствия девочки пытались связаться с мамой, ездили к ним домой. Но попасть в квартиру было нереально - никто им дверь не открывал. С аналогичной ситуацией сталкивались и службы. Где в это время были мать и ребенок - можно только гадать. Как знать, возможно, если бы специалисты увидели разрисованные обои (о чем рассказывала нам Лариса), то настояли бы, чтобы мать показала ребенка специалисту. Однако без ее согласия сделать это самостоятельно они не имеют права. Так же, как и принимать решение об индивидуальной форме обучения на дому. Соответствующие рекомендации может предоставить только психолого-медико-педагогическая консультация (ПМПК), куда мать лично должна обращаться с заявлением. Однако (о чем Ларисе говорили в школе) на ПМПК нужно еще подать результаты предварительного обследования врачами (психиатром, офтальмологом, неврологом, отоларингологом и хирургом), то есть пройти специалистов в детской поликлинике. Конечно же, бесплатно.

Что кроется за страшными картинками?

В центре социально-психологической реабилитации Женя уже больше двух недель. Она определена в среднюю группу (дети от 6 до 12 лет), где 11 человек. Вместе с остальными ребятами она посещает школу, в свободное время - играет с детьми, учит уроки и живет жизнью учреждения. Внешне она красивая, здоровая, крупная, немного упитанная девочка.

- К нам поступила девочка, которая трудно шла на контакт и боялась открыто смотреть в глаза, - рассказывает психолог центра Галина Курченко. - Мы начали с ней работать, и она стала постепенно раскрываться. Возможно, она стесняется своей речи и поэтому мало разговаривает - больше шести звуков у нее не поставлены. С ней уже работает логопед-волонтер. Но что нас удивило: при первичном общении она пыталась вставить в ответы явно чужие фразы, которые она заучила: «Я за мамою не хожу! Не жебракую!», хотя об этом ее никто и не спрашивал. Видимо, боялась, что все-таки об этом будут говорить. Мы с ней проводим диагностику, смотрим интеллект, социально-коммуникативные способности.

Если интеллект (познавательные способности) достаточно хорошего уровня - она читает, берет энциклопедии, имеет широкий лексический запас, пересказывает, решает простейшие математические задачи, то с восприятием мира, умением общаться у нее большие сложности. Она не умеет элементарных вещей - переодеться ко сну, застегнуть пуговицу, завязать шнурки. Видимо, это за нее делала мама. У меня сложилось впечатление, что это - ребенок, пребывающий в заботе и контроле взрослого, который не дает ему проявить свою самостоятельность. И хотя, как рассказала нам Женя, у нее не было друзей ни в школе, ни дома (она на улицу не выходила), у нас с ребятами она нормально общается, играет с девочками в куклы, поет на музыкальных занятиях. На выходных у нас была игровая программа - она с огромным удовольствием была вовлечена в процесс. Это любопытный, интересующийся ребенок.

Но при всем при этом нас насторожила ее психоэмоциональная сфера - это проявилось в ее рисунках.

Видя то, что ребенок изображает на бумаге, мы поняли, что ей нужна помощь детского врача-психиатра и более глубокое обследование.

В штате центра, как выяснилось, такой специалист есть. Но, чтобы он начал работать с Женей, опять-таки, нужно согласие мамы. Также, как и в случае (если понадобится) обследования в детском стационаре психиатрической больницы, где специалисты наблюдают за ребенком в динамике на протяжении 10-14 дней. Женщина пока не соглашается даже на консультацию специалиста центра.

- Мы общаемся не только с ребенком, но и с мамой, - продолжает воспитатель-методист центра Виктория Сергиенко. - Даем ей рекомендации, объясняем, что девочка должна посещать школу и развиваться. Ребенок живет в каком-то закрытом мире. В своих рисунках персонажей она называет непонятными именами, любимая мягкая игрушка, с которой девочка не расстается, - черный волк с розовыми ворсинками по имени «Хомут». Девочка спокойная, неконфликтная, но сама в себе. Мы предложили маме более детально обследовать ее психоэмоциональную сферу. Нужно разобраться: это запущенность со стороны матери или, возможно, какие-то все же отклонения. Это стандартная ситуация, когда нужно определить какого рода проблема - педагогическая или медицинская. Ведь, исходя из этого, строится дальнейшая работа с ребенком, определяются формы и методы обучения, тип учебного заведения. Мама не соглашается, говорит, если она у меня тихая, то обязательно должно быть что-то не так. А без ее письменного согласия мы не можем показать Женю даже нашему детскому психиатру.

Какой же выход? По словам директора центра Ларисы Прудиус, возможно, со временем мама даст такое согласие. А пока психологи, логопеды и другие педагоги центра будут заниматься с Женей коррекционной работой, адаптировать ее к жизни, развивать в ней коммуникативные и другие способности. «На данном этапе остается только убеждать женщину, рассказывать, показывать, как меняется ее дочь. Привлечем Женю к концертам, мероприятиям, покажем маме, что девочка может и к чему нужно стремиться! Отпускать на выходной день пока еще рано. Ребенок только начал меняться в лучшую сторону», - уточнила директор.

«Отобрание ребенка - не крайняя мера»

Службой по делам детей подготовлены документы и исковое заявление в Ковпаковский райсуд об отобрании Жени у матери без лишения ее родительских прав. Об этом случае уведомлена и городская прокуратура. До решения суда ребенок будет находиться в центре.

- Если в судебном порядке девочку отберут, она получает статус ребенка, лишенного родительской опеки, - рассказывает начальник службы по делам детей Валерия Феркалюк. - После чего будет устроена в соответствующее заведение, где находятся такие дети. Это может быть детский дом им. Супруна, который находится рядом с центром социально-психологической реабилитации. На протяжении 9 месяцев ребенок может находиться в центре на реабилитации. Через год наша служба должна подать заявление о лишении матери родительских прав. Но на протяжении года мать имеет право обратиться в суд о возвращении ребенка, предоставив документы, что она исправила ситуацию и способна обеспечивать ребенка всем необходимым. Тогда суд в нашем присутствии рассматривает вопрос о возвращении ребенка матери. У Ларисы есть шанс на протяжении года (если все-таки ребенок будет отобран) вернуть его на воспитание. Для этого она обязана трудоустроиться и заниматься учебой дочери.

Ровно год назад на заседании комиссии по правам ребенка мы предлагали женщине оформить девочку в центр на реабилитацию, чтобы она могла заняться поиском работы. Она даже письменно заверила, что обязуется найти работу в течение месяца. Школа ей в этом помогала, однако прошел год - и ничего не изменилось. Она продолжала попрошайничать, втягивая в это ребенка. А это уголовная ответственность. Мама должна понять и осознать, что все это действительно серьезно. Ей срочно нужно изменить свое отношение к жизни и к ребенку!

Лиза Павлова


п»ї
Читайте у цій рубриці

Атака на областное медучереждение

Не успела остыть прогремевшая на весь областной центр история с захватом помещения на ул. Супруна, 13, когда несколько человек, которые называют себя территориальной громадой города Сумы, самовольно заняли его под свой офис, как они снова заявили о себе.

Правда, в этот раз они... Читати статтю повністю

Если отказали в «Капитале»

Еще 21 июля банк «Капитал», головной офис которого находился в Донецке, Нацбанк Украины признал неплатежеспособным. С этого дня Фонд гарантирования вкладов физических лиц ввел в банке «Капитал» временную администрацию на три месяца.

Сумчанке Татьяне Николаевне не повезло. В 2014... Читати статтю повністю

Нарушение или травля ЧП?

Читати статтюОдин из политиков говорил: власть не может решить ваши проблемы, потому что сама власть есть проблема. Эту мысль подтверждает проблема, созданная властью Сум...

На предстоящее заседание горисполкома вынесен проект решения, который касается очередной отмены градостроительных условий... Читати статтю повністю