Люди

Отец ТВ, боявшийся своего детища

У Владимира Зворыкина, открывшего миру телевидение, в доме не было ни одного телевизора...

ПрактиЧески все знают, кто изобрел радио - русский Попов и итальянец Маркони. Однако далеко не все могут назвать изобретателя телевидения. Об этом гениальном ученом до сих пор у нас известно до обидного мало.

А ведь именно Владимиру Козьмичу Зворыкину принадлежит изобретение «чуда XX века» - электронного телевидения. Его новаторские идеи были использованы также при создании электронных микроскопов, фотоэлектронных умножителей, разнообразных приборов медицинской электроники - от миниатюрных «радиопилюль» до читающего телевизионного устройства для слепых...

Детство и юность

Родился Владимир 30 июля 1889 г. в Муроме в многодетной семье. Он был седьмым, самым младшим ребенком. Его отец Козьма Алексеевич был купцом первой гильдии, торговцем хлебом и пароходчиком, возглавлял общественный банк. Как позже писал о нем Владимир, «он происходил из большой и состоятельной купеческой семьи. Отцом был прекрасным, но, ведя одновременно множество дел, он не мог уделять детям достаточного внимания. Виделись мы в основном за общими семейными трапезами или в церкви, куда, по его настоянию, все домашние ходили неукоснительно... Дом, в котором я родился, достался отцу в наследство от деда. Большой, каменный, трехэтажный, он был слишком велик даже для нашей многолюдной семьи. Жилым фактически оставался только второй этаж, все остальные помещения пустовали, что вполне устраивало нас, детей, обожавших играть там в прятки». Невзирая на достаток, наличие прислуги и нянек, Володя не рос избалованным купеческим сынком. Поступив в реальное училище, он отказался, чтобы его привозил и встречал отцовский экипаж. Летом любимым занятием местной детворы было плавание в Оке - широкой реке с сильным течением. Переплывать ее было очень опасно, но детвору это не останавливало: «Мы плавали на другой берег наперегонки, а когда подросли, стали на спор подныривать под проходящие катера и баржи». Уже в юные годы проявился его интерес к технике. В то время пошла мода на электрические звонки. Он быстро разобрался в том, как они работают, помогал в установке этого «электрического чуда», в результате чего заслужил репутацию эксперта. Но наибольшим своим достижением тех лет он считал ремонт сигнальной системы на пассажирском пароходе отца...

Весной 1906 г. Владимир с отличием оканчивает реальное училище и поступает в Императорский Санкт-Петербургский Технологический институт. В то неспокойное послереволюционное время принимает участие в митингах и студенческих забастовках. За распространение революционных листовок его арестовывают, и он две недели проводит в тюрьме. И хотя его, как и прочих задержанных, ровесники считали героями, у Володи наступает разочарование в политике: «У меня стало возникать ощущение, что лидеры, чьи вдохновенные речи мы с увлечением слушали на собраниях, в повседневной жизни - отнюдь не идеалисты, какими казались с трибуны...» Согласитесь, ситуация во многом схожа с тем, что нередко приходится наблюдать и сегодня. После этого он полностью отдается занятиям. На старших курсах любимым местом для него стала физическая лаборатория, где он проводил все свободное время. Именно здесь происходит его судьбоносная встреча с заведующим лабораторией Борисом Львовичем Розингом. Как позже напишет Зворыкин, «это оказало самое решающее влияние на всю мою дальнейшую судьбу. Профессор заметил мой искренний интерес к предмету и спросил, не хочу ли я помочь ему в его собственных экспериментах, и я, не раздумывая, согласился...» Отметим, что Борис Розинг, немец по происхождению (его предки переехали в Россию еще при Петре I), уже тогда являлся выдающимся ученым с европейским именем. Именно его идеи и разработки легли в основу будущих изобретений самого Зворыкина. Уже после того как они получили мировое признание, Владимир Козьмич подчеркивал, что главная их идея принадлежала именно Розингу.

В 1912 г. Зворыкин оканчивает институт с отличием, что давало ему право на научную стажировку в Европе. По рекомендации Розинга он отправляется во французский Коллеж де Франс в лабораторию профессора Поля Ланжевена, который был личным другом Бориса Львовича. Здесь он занимается исследованием рентгеновских лучей, а через год выезжает в Германию в Шарлоттенбургский институт. Здесь его настигает известие о начале Первой мировой войны, в результате чего он был вынужден вернуться в Россию, где его призывают в армию. Полтора года он служит на военной радиостанции в Гродно, а затем возвращается в Петроград и преподает в офицерской радиошколе. Здесь он собирает первый радиопередатчик на высоковакуумных отечественных лампах. Одному из солдат (деревенскому парню по имени Константин) Зворыкин поручил считать в микрофон: «Один, два, три...», а сам в это время настраивал приемник в соседней комнате. После февральской революции эта история получила неожиданное продолжение. Ученого доставили в революционный трибунал, обвинив в «бесчеловечном отношении» к солдатам. Поводом для этого стала жалоба все того же Константина, заявившего, что его начальник, царский офицер, заставлял его часами говорить «в дырочку». Дело могло закончиться совсем печально, если бы за Владимира не заступился один из членов трибунала, немного разбирающийся в радиотехнике и пояснивший, что коробочка с дырочками - это не что иное, как микрофон, и что работа Зворыкина является крайне полезной для новой власти.

Владимира отправляют на украинский фронт в подразделение, дислоцированное недалеко от Киева, в Броварах. Но и здесь всевозможные агитаторы от большевиков до анархистов уже вели свою разрушительную работу в армии. Однажды, возвращаясь с фронтового митинга, он увидел, как солдатский патруль разоружает и арестовывает офицеров. Не дожидаясь такой же участи, он на ходу выпрыгивает из поезда. Выстрелы, которые прозвучали вдогонку, к счастью, не причинили ему вреда. Решив навсегда покончить с военной службой, он уезжает в Москву, где его настигает печальное известие о смерти отца. Владимир спешит в Муром, где окончательно развеиваются его надежды на возвращение к прежней жизни. Их родной дом реквизирован Советами под музей естественных наук. Матери (которая спустя несколько месяцев тоже отойдет в мир иной) со старшей дочерью разрешили на время приютиться в небольшой комнате.

Кругосветная командировка

Летом 1918 г., узнав от знакомых, что на него как бывшего офицера уже выписан ордер на арест, Владимир решает добираться до Омска, который на тот момент находился под властью белогвардейско-эссеровского Сибирского правительства. По дороге в Екатеринбурге его арестовывают большевики, которые незадолго до этого расстреляли здесь царскую семью. И вновь ему удается чудом избежать печальной участи. Город стремительно занимают чешские войска, и Зворыкин, воспользовавшись паникой, бежит из тюрьмы, после чего добирается до Омска. Сибирское правительство командирует его в Америку для закупки аппаратуры радиосвязи. Вместе с профессором Толмачевым, снаряжающим арктическую экспедиции по рекам Иртыш, Обь и далее по Северному Ледовитому океану, он добирается до Архангельска, который на то время был занят войсками Антанты. Получив американскую транзитную визу, он через Норвегию, Данию и Англию прибывает в США. Выполняя порученные обязательства, весной 1919 года он с аппаратурой возвращается в Омск. На этот раз через Тихий океан, Японию, Владивосток и Харбин. К окончанию его кругосветной командировки Сибирское правительство пало, его сменил адмирал Колчак, которому, как оказалось, тоже был нужен свой представитель в США. Выбор пал на Владимира. И он вновь отправляется в дальний путь. Прибыв в США, Зворыкин узнает о падении Колчака. Это освобождает его от взятых на себя обязательств, и он принимает окончательное решение не возвращаться в Россию и остаться в Америке.

Первые шаги

Америка не встретила эмигранта с распростертыми объятиями. На первых порах обосноваться ему помог посол белогвардейской России в США - известный русский ученый-гидродинамик, бывший профессор Петербургского технологического института Борис Бахметьев. Владимир получил работу бухгалтера в Русской закупочной комиссии. Занимаясь бухгалтерией, он рассылал десятки писем в разные фирмы, предлагая свои услуги в качестве специалиста по радиотехнике. На одно из них пришел положительный ответ от фирмы WE&M. В результате Владимир Козьмич подписал контракт, хотя предложенный оклад был вдвое меньший по сравнению с тем, который он имел.

Через несколько месяцев напряженной работы ему удалось изготовить образец уникальной передающей трубки с мозаичным фотокатодом. Своему детищу изобретатель дал название «иконоскоп» (от греческих слов «изображение» и «видеть»). И хотя качество передаваемого изображения было далеко не идеальным, но, учитывая, что это был лишь первый образец, многие признали, что это изобретение имеет мировое значение. Однако на руководство компании демонстрация установки впечатления не произвела. Ведь по законам бизнеса нужно было показать не идею (пусть и перспективную), а прибыль, которая в данном случае была не столь очевидна. «Я понял, - писал Владимир Козьмич, - что работу над идеей нужно камуфлировать до тех пор, пока возможность получения прибыли не станет очевидной для людей бизнеса. Ваша собственная убежденность при этом не играет никакой роли». Невзирая на это, Владимир продолжает работать над совершенствованием системы электронного телевидения, понимая, что для этого нужны немалые капиталовложения...

Начало признания

Бизнесменом, решившим вложиться в эти разработки, стал эмигрант из России Давид Сарнов, который смог пройти путь от простого оператора до президента крупнейшей радиоэлектронной компании Radio Corporation of America (RCA). В 1929 г. Зворыкин начинает работу в RCA и уже в 1931-м создает усовершенствованную конструкцию передающей трубки - кинескоп. После практических испытаний заводы компании RCA осваивают выпуск телевизоров с кинескопом конструкции Зворыкина. Жители Нью-Йорка и окрестностей в радиусе 100 км становятся первыми абонентами электронного телевидения. После этого изобретатель получает массу приглашений выступить перед учеными в разных странах мира. Из многих предложений он прежде всего решает посетить СССР и уже в августе 1933 г. выступает перед учеными и инженерами в Ленинграде и Москве. Прибыв в Союз, он интересуется судьбой своего учителя и наставника Бориса Розинга. Но, к его удивлению, большинство людей, которых он спрашивал о профессоре, никогда о нем не слышали. Наконец ему сообщили, что Розинг был арестован еще в начале революции, сослан в Архангельск. Хотя на самом деле преданный забвению ссыльный профессор скончался в том же 1933 году и был похоронен на дальних задворках Архангельского кладбища.

Предвоенные годы

Первыми оценили телевидение как инструмент для «промывки мозгов» в нацистской Германии. Уже в 1936 г. телевизионные камеры вели трансляции с Олимпийских игр из Берлина. Нацистский режим нуждался в совершенных пропагандистских средствах. «Герр профессор, мы дадим вам больше денег, чем американцы, и обеспечим лучшие условия работы», - говорили Зворыкину нацистские бонзы, пытаясь привлечь его к работе, но получили решительный отказ. Проведя всего один вечер у телеэкрана в Берлине, Зворыкин понял опасность телевидения в руках нацистской власти. Позже он напишет: «Телевидение из чуда превратилось в чудовище... Я создал монстра, способного промыть мозги всему человечеству. Это чудовище приведет нашу планету к унифицированному мышлению... Ты оцениваешь действительность по тем, кого ты видишь на экране, кого слушаешь. Иногда ты споришь с ними, возражаешь и даже, кажется, побеждаешь в споре. Но это - только видимость. Главный - тот невидимый, кто нажимает на кнопки». Недаром, когда журналисты в Торонто спросили у Зворыкина: «Что самое ценное в телевизоре?», он, не задумываясь, ответил: «Выключатель».

Во второй половине 30-х годов Владимир Козьмич занимается в основном проблемами электронной оптики, что позволило создать прибор ночного видения. В период Второй мировой войны приборы конструкции Зворыкина использовались армией США для оснащения танков и средств транспорта, а также в качестве прицелов. Начиная с 1939 г. он занимается разработкой электронных микроскопов.

Последние годы

После войны на него продолжали сыпаться почести: он был удостоен медали им. Говарда Поттса, Почетного диплома президента США, медали и премии Ламме Института инженеров-электриков, золотой медали «Пур Ричард Клаб» за выдающиеся достижения в науке и другими наградами.

В 1951 г. происходят изменения на личном фронте. После многих лет холостяцкой жизни он вступает в брак с русской эмигранткой Екатериной Полевицкой, с которой он познакомился еще 20 лет назад. Но тогда Екатерина Андреевна была замужем. За эти годы их пути почти не пересекались. Предложение руки и сердца он сделал ей, когда узнал о смерти ее мужа. И хотя оба они перешагнули к тому времени шестидесятилетний рубеж, выглядели, по воспоминаниям друзей и родственников, на редкость счастливой парой. В любви и согласии супруги прожили более тридцати лет. Благодаря эрудированной и энергичной Екатерине Андреевне, врачу по профессии, в 50-х годах научные интересы Зворыкина перешли в область медицинской электроники. В 1954 г. он уходит в отставку с должности директора лаборатории компании RCA. Его заслуги перед компанией были столь велики, что ему присвоили пожизненную должность почетного вице-президента RCA. К этому времени на его счету было уже более 120 патентов на различные изобретения.

Владимир Козьмич даже в преклонном возрасте не переставал удивляться жизни, говоря: «Я все еще учусь». Свой век он доживал в принстонском доме. В возрасте 91 года сам водил машину. Ироничный, остроумный, жизнерадостный, он так и не смог стать американцем. Любимой закуской у него были грибы, селедка с картошкой и водка. Скончался он 29 июля 1982 года. В 1985-м на кладбище Princeton cemetery была похоронена и Екатерина Андреевна. На ее могильном камне было выбито: «Любимая жена Владимира Козьмича Зворыкина». После смерти Зворыкиных их дом был продан. Новые хозяева были удивлены, не обнаружив в роскошном особняке «Отца телевидения» ни одного телевизора...

Подготовила Вера Назарова


п»ї
Читайте у цій рубриці

Хронограф

одился Жорж Шарпак

Известный физик, лауреат Нобелевской премии Жорж Шарпак (Григорий Харпак) родился

1 августа 1924 г. в волынском местечке Дубровица (ныне - Ровенская область Украины). Когда ему было три года, семья переехала в Хайфу (Палестина), а в 1931 г. через Польшу - в... Читати статтю повністю