История

От большого сахарного завода до памятника природы и здравницы

Спасти бывшую усадьбу Лещинских в Киянице от окончательного разрушения может только вмешательство государства

Один из важнейших памятников архитектуры на Сумщине - дворцово-парковый ансамбль сумских предпринимателей Лещинских в Киянице. Хотя их усадьба сейчас постепенно разрушается и вообще угрожает превратиться в груду кирпичей, она все еще не утратила своего очарования, привлекает внимание туристов и исследователей.

Ведь славится она не только изысканными архитектурными формами, но и людьми, которые здесь жили и оставили заметный след в истории края.

Хозяйство Ивана Герасимовича

 
Иван Лещинский

Топоним «Кияница» связывают с фамилией (прозвищем) первопоселенца или владельца хутора, которая происходит от летописного названия киевлян. Не исключено происхождение названия села и от слова «киянець», что означает «бедро» или «окорок». Кияница возникла как хуторское поселение не позднее середины XVIII века. В 1767 г. она принадлежала подпрапорному Антону Антонову, а уже в начале следующего столетия - помещикам Савичам, выходцам из старшинского рода. Последние, не довольствуясь доходами от земледелия, в 1839 г. устроили при экономии гуральню (винокурню), производительность которой за два десятилетия была доведена до 700 тыс. ведер спирта в год.

После отмены крепостного права владения Савичей заметно поредели. В частности, в 1865 г. их имение в Киянице вместе с находящимся тут кирпичным заводом и винокурней выкупил стремительно богатеющий сумской предприниматель Иван Герасимович Харитоненко. Смена владельца экономии пошла Киянице на пользу - если в 1864 г. тут было всего 14 дворов и 155 жителей, то уже в 1903-м ее население вместе с рабочими возросло до 1200 человек.

 
Вид усадьбы в начале 1980-х годов

Постепенно кияницкое владение торгового дома «И.Г. Харитоненко с сыном» заметно расширилось за счет постепенной скупки угодий у соседей-помещиков («по 8 купчим крепостям»), и вот уже в 1884 г. оно насчитывало более 2000 десятин (2188,3 га) земли и леса. При нем содержалось 305 волов и 83 лошади. Все это хозяйство обеспечивало сырьем, топливом и продовольствием сахарный завод, построенный Харитоненко в 1866 г. Комплекс предприятия включал в себя производственные цеха, оборудованные мойками, выпарными и вакуумными аппаратами, диффузорами, прессами, фильтрами, трансмиссиями, калоризаторами и пр. механизмами. Были здесь и сараи, транспортный парк, бондарня, костопальня, слесарная, токарная, медно- и чугунолитейная мастерские, скотный и птичий дворы, больница на 12 коек, где лечились не только заводчане, но и жители окрестных сел. Стоимость только одних машин на предприятии превышала в 1880-е годы 237 тыс. руб. - это больше, чем на Павловском рафинадном заводе в Сумах.

С расширением хозяйства завода увеличивалась и его производительность. Если в сезон 1874/75 гг. (обыкновенно начало производства сахара приходилось на ноябрь и могло тянуться до мая, при этом на Кияницком заводе общее число рабочих дней редко превышало сотню) предприятие вырабатывало 38 тыс. пудов сахарного песка, то в 1886/87 гг. - уже 163600 пудов. За сезон 1879/80 гг. оно сбыло сахара на сумму более 322 тыс. руб. - целое состояние по тогдашним временам! Из этой суммы часть средств расходовалась на оплату труда рабочих. Мастерам Харитоненко в 1880-е годы выплачивал месячное жалованье в 25 руб. - среднее по уезду. Чернорабочие получали в три раза меньше. На питание работников, которых в сезон 1884/85 гг. было более 400, приходилось в месяц еще 5,3 руб. на человека. За вычетом зарплаты и прочих расходов в середине 1880-х доходность предприятия, занявшего заметное место в «сахарном королевстве», каким тогда представлялся современникам Сумской уезд, превысила 150 тыс. руб.

Лещинские: успех, неудача и снова успех

Смерть в 1891 г. И.Г. Харитоненко положила новое начало истории Кияницы. Согласно воле умершего, она отошла в полное распоряжение его племянницы: «Благоприобретенное имение мое... Кияницу... со всеми пахотными и сенокосными землями, со свеклосахарным заводом, со всеми заведениями, движимостью, что будет значиться в том имении по день окончания годовых отчетов, завещаю в полную собственность племяннице моей, жене Сумского второй гильдии купца Марии Матвеевне Лещинской, за исключением лишь лесов, которые поступают в собственность Лещинской только тогда, когда последует соглашение, в чем я вполне уверен, с моим сыном, Павлом Ивановичем, с выплатой ему Лещинской по оценке за леса с землею по их измерении и стоимости». Полюбовное соглашение между родственниками было достигнуто, и кияницкие владения окончательно стали собственностью семьи Лещинских.

К слову, до сих пор не вполне ясно происхождение Лещинских. Откуда прибыли их предки в Сумы и когда они занялись коммерцией - вопросы без ответов. Известно, что купец Максим Лещинский к началу 1830-х вел широкую торговлю, обогащаясь как на больших сумских ярмарках, так и на поставках хлеба и скота для армии. После его смерти в 1831 г. отцовское дело продолжил старший сын Иосиф Максимович. Первое время дело шло по накатанной, но в 1839 г. страшный пожар уничтожил центральную часть города, а вместе с ней и товар Лещинских. Иосиф Максимович оказался на грани разорения, и ему даже пришлось перейти из купеческого сословия в мещанское. Он пытался снова разбогатеть, но долговые обязательства, а также по судебное решение отдать бывшему зятю купцу Павлу Медведеву, согласно отцовскому завещанию, часть капитала и имущества умершей жены, заставило его в 1848 г. продать дом с лавками, дворовым местом и переселиться на окраину города. Тем не менее, ему удалось успешно выдать дочерей за купцов: Анастасию за Александра Асмолова, а Наталью за Ивана Харитоненко.

Брачные узы с тогда еще малоизвестным купцом 3-й гильдии Иваном Герасимовичем соединили Лещинских и Харитоненко родственными и экономическими связями и, как оказалось, благоприятно повлияли на дальнейшую судьбу сумских предпринимателей. Однако, пока И.Г. Харитоненко только еще поднимался вверх по лестнице благополучия, положение Лещинских становилось год от года хуже. По решению суда большая часть имущества Иосифа Лещинского, задолжавшего разным людям около 5 тыс. руб., в 1865 г. была распродана. А еще через два года Лещинские простились с последней своей недвижимостью в городе. После они обосновались в Харькове, где при поддержке Асмолова и Харитоненко занялись продажей продовольственных товаров, в т.ч. сахара на паях с Иваном Герасимовичем. В этом деле активное участие принимал и подающий большие надежды в коммерции Николай

Иосифович Лещинский (1845-1914). И.Г. Харитоненко пригласил его служащим на только что построенный сахарный завод в Киянице и оплатил расходы на поездки по сахарным предприятиям юга России для ознакомления с современными методами организации производства и технологией культивирования свеклы. Дальнейшая карьера Николая Иосифовича в «сахарном королевстве» была обеспечена благодаря не только профессионализму, но и выгодному браку с племянницей Ивана Герасимовича Марией Матвеевной в начале 1870-х. Свадебным подарком для новобрачного стала должность ведущего «официалиста» на Кияницком заводе с годовым окладом 4000 руб. К тому же ему ежемесячно отчислялось 166 руб. за работу в Натальевской и Корчаковской экономиях Харитоненко. Еще через девять лет дополнительной статьей дохода для Николая стали дивиденды, получаемые из его собственного капитала, вложенного в развитие Кияницкого завода. Однако все же основной барыш молодой администратор извлекал из соглашения с Иваном Герасимовичем об отчислении ему 8% от чистой прибыли предприятия за производственный сезон. Несмотря на то что при этом из нее вычиталась зарплата, Николай Иосифович все же не оставался в накладе. Например, за сезон 1878/1879 гг. он получил в виде процентов выручку почти в 10,5 тыс. руб., а в следующем году - около 19 тыс. Эти средства позволили ему развернуть собственную предпринимательскую деятельность. Он скупал у Харитоненко и других землевладельцев сахар, солому, лес и продовольственные товары, а затем перепродавал с помощью Ивана Максимовича Лещинского в Харькове и других городах. Коммерческие успехи позволили Николаю Иосифовичу вернуть своей фамилии купеческое достоинство. В 1882 г. он был записан во 2-ю, а в 1893-м - в 1-ю купеческую гильдии.

Белое золото Лещинских

Прекрасное знание агрономии и производства, авторитет Н.И.Лещинского в предпринимательских кругах, добрые, деловые отношения с Иваном Герасимовичем, наконец, родственные чувства Харитоненко-старшего по отношению к Марии Матвеевне повлияли на решение «сахарного короля» завещать Кияницкое имение площадью в 11,5 тыс. дес. своей племяннице. Разумеется, его распорядителем становится ее супруг, сразу же приступивший к дальнейшему расширению производства. В 1893 г. под сахарную свеклу Лещинские покупают Юнаковское имение германского подданного Мюнстера, а в 1916 г. они становятся собственниками соседнего Хотеньского имения Строгановых, состоящего из восьми экономий общей площадью в 15 тыс. десятин, леса в 5 тыс. десятин. и двух винокурных заводов в Мороче и Иволжанском. Новые владельцы постоянно увеличивали и обновляли технический парк, развивали мощности Кияницкого завода. Так что даже в первые годы советской власти современники все еще считали его оборудованным чуть ли не по последнему слову техники. Здесь сахар на склад перевозился в вагончиках по рельсам. Хлеб для столовой готовился в собственной заводской пекарне. Мясо, сало, молокопродукты к столу рабочих и служащих поставлялись с собственных ферм Лещинских, где ежегодно откармливалось до 200-250 голов крупного рогатого скота украинской, симментальской, фрейбургской и швицкой пород, сотни голов свиней популярных тогда среди помещичьих хозяйств пород беркшир и йоркшир. Рыба на кухню попадала из владельческих прудов. Строительство обеспечивалось кирпичным заводом, унаследованным еще от Савичей, вырабатывающим продукции на 13 тыс. руб. в год. А еще действовали маслобойный, известковый заводы, большая водяная мельница с сукновальней и конный завод, при котором содержалось более 60 голов рысистой, першеронский и битюжской пород. С 1908 г. все экономии и сахзавод были соединены между собой и с конторой Лещинских в Сумах телефонной связью. Цеха, служебные и жилые помещения освещались с помощью электричества. В 1900/1901 гг. Кияницкий завод изготовил 3949,5 пуд., а в 1913/14 гг. - 6441,2 пуд. сахара. Росла и прибыль - сезон 1891/92 гг. принес собственнику 307357 руб., а в 1906/07 гг. - 456535 руб. чистого дохода, тогда как весь оборот денежных средств приближался к двум миллионам. А стоимость предприятия вместе со всем имуществом, инвентарем, землей и сахаром достигла 4835925 руб. (современный ориентировочный эквивалент - около $170 млн.). Такое крупное хозяйство требовало значительного приложения труда: на одном только сахзаводе в 1894-1910 гг. работало 480-800 человек, а весь агропромышленный комплекс Лещинских обеспечивали тысячи работников. В 1914 г. постоянно при Кияницком заводе жили 352 человека.

Экономические результаты хозяйственного комплекса Лещинских можно оценить по выставкам сельского хозяйства. Так, осенью 1895 г. в Сумах владельцы Кияницкого имения организовали собственный павильон, где демонстрировали своих лошадей-метисов, коров трех пород, «стадо фазанов», зерна пшеницы (грейнвейнская, арнаутка оренбургская, белоколоска), ржи (шланштетская, пробштейнская), овса (польский, шатиловский, гигантский), ячменя (шевалье Ричардсон), семена свеклы, яблоки десяти сортов. Золотых медалей были удостоены кобыла Чародейка, «облесение в больших размерах неудобных земель», группа скота симментальской породы, серебряных - жеребец Полкан и «отличные фрукты». Премированы Лещинские были и на Всероссийской выставке животноводства в Харькове в 1903 г. - за крупный рогатый скот украинской, симментальской пород, швице-венгерских и швице-украинских метисов.

Таким образом, Лещинские весьма преуспели на ниве предпринимательства. Судя по налоговой карте, даже в годы Первой мировой войны их зажиточное положение оставалось стабильным. За первую половину 1917 г. только за один Кияницкий завод М.М.Лещинская выплатила в Сумскую казну государственных и земских сборов более 47,5 тыс. руб. А общий взнос в казну и в местные органы власти фамилии за тот же период превысил 110 тыс. руб.

Кияницкая железная дорога

Дальнейшему росту капитала Лещинских мешало отсутствие железной дороги в пределах их владения. Гласный Сумского уездного земского собрания Н.И. Лещинский вместе с некоторыми другими землевладельцами и предпринимателями взялся изменить эту ситуацию в свою пользу. Еще в 1905 г. на сессии собрания он отмечал плохое состояние дороги на Юнаковку, из-за чего в непогоду и во время таяния снега сообщение с уездным центром на время фактически прерывалось. В 1911 г. наконец созрело предложение сумских земцев провести новую железнодорожную магистраль, которая бы соединила Сумы, Кияницу, Юнаковку с Суджей, т.е. Сумскую линию с Северо-Донецкой железной дорогой и, таким образом, экономически «оживила эту местность», сократила расстояние транзитного пути между Сумами и Москвой. Более того, участок Сумы-Суджа рассматривался сумскими земцами как часть будущей линии, протяженной от Сум к Ромнам или Лебедину, а далее на Полтаву. Уездный инженер И.Д.Ванеев, опросив землевладельцев северной части Сумского уезда, выяснил, что «кияницкая» дорога длиной в 37 верст (около 39,5 км) сможет обеспечить перевозку местных грузов в 2000000 пудов. Также предполагалось, что новый путь обеспечит и подвоз всей необходимой для местных сахзаводов свеклы из Суджанского уезда и угля из Донбасса и, наоборот, из Сумского уезда - леса для шахт Екатеринославской губернии и Войска Донского. В свою очередь, управление Южных железных дорог вычислило приблизительную сумму строительства - немногим более 1600000 руб.

Предполагалось, что строительство железной дороги будет вестись не только из фондов госбюджета, но и на средства сумского земства и заинтересованных частных владельцев. Наконец, Сумское уездное земское собрание постановило ходатайствовать перед Министерством путей сообщения о сооружении подъездных путей, а Н.И.Лещинского обязало «отвести бесплатно землю под железную дорогу на всем ее протяжении по его имениям». Последний с этим, разумеется, согласился на условии прокладки рельсов именно через кияницкое имение. Осуществись задуманное сумскими земцами - и, конечно, история населенных пунктов к северу от Сум, да и самого областного центра сложилась бы иначе. Однако начавшаяся в 1914 году война помешала этому, а Сумы так и не стали узловым центром.

И себе, и людям

Подобно другим именитым сумчанам, Лещинские были известны не только своими капиталами, но и благотворительной и общественно полезной деятельностью. Особенно на ниве просвещения. В частности, Николай Иосифович состоял почетным попечителем Сумского городского 4-классного училища, членом попечительного совета Сумской 1-й женской гимназии, распорядительного совета по хозяйству Сумской частной мужской гимназии, почетным блюстителем Нижнесыроватского двухклассного и Юнаковского мужского училищ, попечителем Сумской земской больницы, на содержание которой он выделял крупные суммы. Мария Матвеевна с 1887 г. была попечительницей Новосечанского училища. А еще через два десятилетия выбрана и попечительницей Юнаковского женского училища. Их дети Павел и Иван, соответственно, занимали места попечителей Владимирского и Писаревского училищ, а Антонина Николаевна Лещинская - попечительницы Алексеевского училища. В подшефных заведениях Лещинские на Рождество устраивали елки, выделяли средства на строительство, расширение или ремонт учебных заведений, закупку книг и учебных пособий, оказывали адресную помощь учащимся (записи о трате средств на потребности воспитанников учебных заведений часто встречаются в кассовой книге Кияницкого завода). Мария Матвеевна установила в женской гимназии свою именную стипендию, которую давали успешным в учебе девочкам. А вот в грозный 1917 год она уже поддерживала деньгами женские батальоны смерти, сражавшиеся на фронте мировой войны. Не забывали Лещинские и о тех, кто оказался на грани выживания, - Мария Матвеевна и Антонина Николаевна Лещинские были действительными пожизненными членами Общества попечения о бедных в г. Сумы, делая крупные взносы в помощь бедным горожанам. Наконец, много жертвовали городу Лещинские в 1900-х годах на устройство городского парка, который стал носить их имя (открыт в июне 1908 г.).

Заслуги перед обществом были отмечены правительством. В 1895 г. Николая Иосифовича наградили орденом Станислава III степени. А еще через год он вместе с женой и детьми был возведен в сословие потомственных почетных граждан.

«Мы живем в сказочном доме-дворце»

Огромные прибыли дали возможность Лещинским обустроить свой быт соответственно положению в обществе. В 1890-е они возвели в южной части парка в Киянице, напротив сахарного завода, настоящий дворец, похожий на особняк Харитоненко в Москве, с парковой зоной и прудом.

Его необыкновенная нарядность и оригинальность, будто бы выхваченная из какой-то европейской сказки и помещенная на просторы Слобожанщины, вызывала неподдельное восхищение многих архитекторов.

Впрочем, удивительным это здание находили не одни только специалисты. Известная эстрадная исполнительница Евфалия Хатаева делилась такими детскими впечатлениями о пребывании у Лещинских: «Мы живем в сказочном роскошном доме-дворце в 40 комнат, где есть белый зал на 200 человек, чудная комната-библиотека, бильярдный салон, обшитый крокодиловой кожей, замечательный зимний сад. И когда мы ужинаем, то из столовой отворяются двери в зимний сад и мы любуемся редчайшими растениями, прекрасными цветами, фонтаном, гротом и цветными огнями в горящих электрических лампочках. Нам во время еды прислуживают два лакея в белых перчатках и две горничные в кружевных передниках. После завтрака нас катают в черной лакированной коляске, запряженной белыми или вороными рысаками... Перед вечером молодой сын Лещинских берет нас в свой автомобиль и мчит в поля по ухабистой дороге 80 км в час» (речь идет об автолюбителе, члене Харьковского и Сумского автомобильных обществ, участнике автогонок Иване Николаевиче Лещинском). От описанного Е.Хатаевой убранства палаццо ныне уже и след простыл. Правда, еще совсем недавно внутри Кияницкого дворца еще можно было подняться на второй этаж по парадной лестнице с изящными перилами и полюбоваться остатками лепнины в двух залах.

В согласии с природой

У новых владельцев Кияницы сложилось особое отношение к природным ресурсам, заметно отличающееся от безрассудного распоряжения ими многими другими предпринимателями. Вместо вырубки леса под корень - его пытались максимально сохранить. С первого года владения Кияницей по распоряжению Лещинских была проведена таксация лесных ресурсов (определение потенциальной продуктивности растений), разбивка лесосек, проходные рубки, подчистка леса, что позволило хозяевам и без сплошной вырубки получить необходимый запас лесоматериалов. «Но самая отрадная и выдающаяся сторона этого хозяйства, - указывалось в отчете распорядительного комитета Сумской сельскохозяйственной и кустарной ярмарочной выставки 1895 г., - грандиозные культурные работы по искусственному лесонасаждению, на которое владелица не щадит затрат, так что в течение последних четырех лет общая площадь насаждений достигла 420 дес. (457,8 га), причем в одном только 1895 году засажено 166 дес.

(180,94 га); при этом большая часть насаждений произведена по крутизнам и оврагам, не доступным для каких бы то ни было сельскохозяйственных культур». Примечательно, что рационализация лесного хозяйства была доведена до минимума затрат - всего 18 руб. за десятину.

Вместе с лесом оберегалась и фауна. Вблизи Кияницы в естественной среде можно было встретить косуль, оленей, лосей, диких коз, волков, барсуков и многих других диких зверей.

Пожалуй, вершиной любви к природе со стороны предпринимателей можно назвать развитие ими парка, устроенного прежним собственником на месте естественного участка леса с дубами, возраст которых ныне приближается к 350 годам (накануне Первой мировой войны здесь были дубы в три обхвата). Композиция парка предполагала сочетание широких пейзажей и панорам с гладью широкого пруда, естественным и искусственным микрорельефом, архитектурными сооружениями и зелеными насаждениями, вечнозелеными и листопадными деревьями, что не могло не вызвать удивление у путешественника. Например, исследователь природы Сумского уезда К.Залесский средь расступившихся деревьев увидел «завод, приютившийся на берегу обширного пруда. С одной стороны дремучий лес, с другой - бесконечные вдаль уходящие холмы и балки, а с третьей - приветливая гладь блестящей и переливающейся водной поверхности». Отсюда и заключение исследователя природы: «Все это производит поистине чарующее впечатление и надолго оставляет глубокий след в памяти».

Основной осью зеленой зоны была выбрана естественная балка, разделившая его на две части - регулярный и ландшафтный парки. Первая представлена «дворцовой» стороной с изобилием искусственных пейзажей и насаждениями не типичных для нашего края деревьев и кустарников (гинкго двулопастное - реликт, вот уже 180 млн. лет произрастающий на планете, платан западный, ель канадская и калифорнийская, лиственница европейская, пихта одноцветная, пробковое дерево и др.). Вторая - собственно лесопарковая зона с преобладающей растительностью местных пород. Всего по инвентаризации 1975 г. в парке насчитывалось более 80 пород деревьев и кустарников. По оценке 2000 г. на площади в 55,7 га - более сотни образцов в сочетании 40 местных и 60 не местных растений.

В 1960 г. парк объявлен памятником природы республиканского значения. Тем не менее изначально это не повлияло на его состояние. Своими усилиями пыталась навести в нем порядок администрация культпросветучилища, занимавшего одно время здание усадьбы (например, огорожен участок вокруг группы из трех гинкго), но их явно было недостаточно. Настоящие же масштабные действия по упорядочению территории были предприняты лишь в середине 1970-х.

Прежде в парке встречались различные декоративные сооружения, из которых сохранился лишь кирпичный арочный мост высотой 6 м и шириной 12 м. А вот гроты, беседки, подпорные стенки и твердое покрытие парковых дорожек были разобраны местными жителями в военные и послевоенные годы для собственных хознужд, а также руководством сахзавода при его восстановлении.

Новые времена

Высокая температура и влажность, слабые освещенность и фильтрация воздуха на сахарном производстве, недостаточная механизация труда приводили к различным заболеваниям (разъедание легких мелкими частичками извести, простуды, сердечно-сосудистые хвори, нарывы на ногах и пр.). К тому же стесненные жилищные условия рабочих, умеренные зарплаты, большая продолжительность рабочего дня (11 с половиной часов) на производстве, низкие расценки за работы в экономиях в контрасте с роскошной жизнью собственника приводили к назреванию недовольства работников. Потому нет ничего удивительного в том, что, когда в декабре 1913 г. на Кияницкий завод прибыл депутат Государственной думы от Российской социал-демократической рабочей фракции Матвей Константинович Муранов (1873-1959), ему удалось направить это недовольство в нужное русло. В прошлом слесарь по специальности, работавший до избрания в парламент на паровозостроительном заводе Северо-Донецкой железной дороги, он легко нашел общий язык с местными пролетариями, проведя с ними несколько встреч. Результатом этой поездки стало не только принятие резолюции, в том числе выражавшей поддержку проекта о восьмичасовом рабочем дне, но и создание местной тайной ячейки большевиков, расшатывающей отношение заводчан к собственнику.

Начался трудный период и в жизни семьи Лещинских, связанный со смертью Николая Иосифовича и «германской» войной. Мобилизация массы рабочих рук и лошадей, а затем и революционные вихри выпали уже на долю новых директоров-распорядителей - Ивана и Павла Николаевичей. Вскоре после падения монархии им пришлось столкнуться с крестьянской стихией - жители соседнего с Кияницей с. Золотаревка заняли землю и добились с помощью революционной власти ее изъятия у завода для собственных интересов. Затем соседние крестьянские общества выставили новые расценки за трудовую силу, в которой так нуждалось имение. В конце концов Лещинские согласились значительно увеличить зарплаты служащим и рабочим (от 30 до 155%), сократить рабочий день до 8 ч и на 150% оплачивать сверхурочный труд по соглашению представителей рабочих и сахарозаводчиков.

А за стенами завода крестьяне уже захватывали сенокосы, собирали урожай с полей Лещинских, разбирали господский инвентарь и игнорировали требования властей. «Высланные драгуны бессильны защитить нас», - беспомощно взывал к Павлу Николаевичу управляющий недавно приобретенным Лещинскими Хотеньским имением Иван Самодуров. Временное водворение порядка германскими или добровольческими войсками сменялось рабочим контролем. Точку в статусе имущества Лещинских поставил Декрет Совета народных комиссаров УССР от 16 января 1919 г. «О национализации сахарной промышленности». Отныне Кияницким заводом с прилегающей к нему землей и всем имуществом распоряжалось Главное

управление сахарной промышленности Украины, а на месте - Сумской уездный сахарный комитет, который в дальнейшем сменило Управление сахарными заводами Левобережной Украины «Сумсахар». Правда, к этому времени Лещинские уже покинули Кияницу, потому предъявлять документы на право собственности в двухнедельный срок, как требовал декрет, Главуправлению оказалось некому. Определенным рубежом в истории Кияницкого имения стала и смерть от испанки Ивана Николаевича Лещинского в том же 1919 году.

Во время революционного лихолетья местные крестьяне разгромили имение Лещинских, а движимое имущество разграбили. По информации представителей заводского комитета, в усадьбе также хранились драгоценности хозяев на сумму в 4 млн. «старых» рублей. Однако кем и куда они были вывезены, так и осталось невыясненным. Только после наведения порядка большевиками в начале 1919 г. была образована заводская охрана. Дополнительно для обеспечения сохранности имущества предприятия из Сум откомандировали 10 красноармейцев.

Уже по окончании войны в Украине опустевшее здание было отремонтировано (разумеется, без восстановления внутреннего убранства). А само бывшее предприятие Лещинских было переподчинено Харьковскому отделению «Сахаротреста», получая гарантированные заказы от государства и частных предприятий. Несмотря на это, а также на нормирование труда, материальное положение рабочих в сравнении с царскими временами особо не изменилось. Более того, анонимный автор письма в орган ЦК профильного профсоюза «Голос сахарника» в 1925 г. указывал на нерациональную организацию труда, каторжный и низко оплачиваемый труд работников упаковочного цеха, на нежелание руководства завода считаться с мнением трудящихся и даже на его стремление экономить на их питании. В результате «рабочие, получая подачку в полтора фунта, ругают администрацию и советскую власть, говоря, что при Лещинском они пили чай, а при советской власти чаю не дают». В годы первых пятилеток зарплата выросла, но уровень жизни рабочих все еще оставался неудовлетворительным, что к тому же осложнялось дефицитом многих товаров и нехваткой продовольствия в 1932-1933 гг.

В послевоенное время в Киянице располагалась центральная усадьба сахарного комбината имени Кирова, который отвечал за сохранность усадьбы и парка. Рядом с дендропарком «сахарники» устроили пионерлагерь для детей работников профильных заводов Сумского и соседних с ним районов. В самой усадьбе в начале 1960-х планировалось организовать санаторий для лечения желудочно-кишечных заболеваний. Однако на период 1966-1972 гг. ее хозяином стало Сумское государственное культурно-просветительское училище. Его сменила всесезонная турбаза Сумского областного совета по туризму и экскурсиям «Кияница». В 1976 г. дворцово-парковый ансамбль вошел в список важнейших исторических мест области, определенных постановлением Совмина УССР, - предполагалась разработка зоны охраны памятника и утверждение проекта его упорядочения. Наконец, в 1979 г. усадебный комплекс в Киянице был признан памятником архитектуры госзначения, что повысило привлекательность находящегося в нем заведения.

«Туристы! Нам солнце навстречу встает»

Последний в советской истории распорядитель бывшей усадьбы Лещинских довольно бесхозяйственно относился к их наследию. Например, когда преподаватели училища культуры вновь посетили место своей бывшей работы, они ужаснулись его состоянию: «Холод, влага, отопление преждевременно выключено, из-за чего свежевыкрашенные стены начали лущиться, а лакированная мебель - портиться». Неприглядным стал и внешний вид здания. К тому же в парке вместе с подлеском вырубили ценные породы деревьев, а двор завалили мусором и изрыли траншеями. Однако вскоре помещения хорошо отремонтировали, а исправное паровое отопление котельной избавило их от влаги и плесени. Усадьбу перепланировали. На первом этаже расположились администрация и бухгалтерия учреждения, а рядом - двухместные комнаты, или, как бы сейчас сказали, вип-номера. На втором этаже - основной жилищный комплекс с комнатами на 8-20 кроватей, меблированный холл, душевые. В северном блоке усадьбы устроили кинозал, где трижды в неделю отдыхающим демонстрировали фильмы. Культурный досуг дополняла библиотека. Рядом со старыми зданиями возвели столовую, летнюю эстраду с танцевальной площадкой, обустроили футбольное поле, баскетбольную и волейбольную площадки, а на берегу пруда - лодочную станцию. При групповой заявке бюро путешествий и экскурсий выделяло транспорт для доставки туристов на базу.

Отдыхающим предлагались как популярные среди сумчан программы выходного дня (пользовались спросом среди семей), так и более длительное пребывание. К услугам гостей были спортивный инвентарь, лыжные трассы, туристические маршруты (например, лесными тропами в сторону Вакаловского источника), тропы здоровья. Организовывался культурный досуг, для чего в праздники и в летний сезон подбирался штат экскурсоводов, спорт- и культорганизаторов. «Кияница» была излюбленным местом спортивно-тренировочных сборов студенческих групп (зимой они проходили лыжную, общефизическую, технико-тактическую подготовку). Здесь же проводились сборы по спортивному ориентированию республиканского значения (бегом, на лыжах). Благодаря хорошо налаженной работе базы и ее взаимодействию с профсоюзами популярность отдыха «по-кияницки» росла - в 1980-е летом на территории базы организовывались кемпинги, поскольку обеспечить всех желающих местами в здании (300 кроватей) она была уже не в состоянии.

В целом, база предоставляла бюджетный отдых. Например, в 1977 г. дневная путевка обходилась в 4 руб. 40 коп., а двухнедельная - в 66 руб. Членам профсоюзов - еще дешевле, поскольку в таком случае основные расходы на оздоровление брал на себя «трейд юнион». Приятным дополнением к отдыху на лоне природы было вкусное и здоровое питание.

В Кияницу приезжали жители не только Сумщины, но и других регионов Советского Союза, например детские группы из Архангельской, Ленинградской, Мурманской и Орловской областей. Сейчас уже трудно сказать, сколько отдыхающих приняла за два десятилетия «Кияница». Наверняка не меньше миллиона.

Без права на будущее?

Пожалуй, самая сложная страница в истории Кияницы - это годы, последовавшие за развалом прежней государственной системы. Не выдержал рыночных реалий сахзавод - и памятник промышленной архитектуры разобрали фактически до основания. Бывшая усадьба Лещинских не только пришла в упадок, но и начала разрушаться, зияя провалами в стене на тыльной стороне здания. Мероприятия последних лет, направленные на его сохранение, лишь отдаляют точку невозврата, к которой неминуемо приближается судьба некогда роскошного дворца. Ясно, что средств СНАУ, которому принадлежит бывшая усадьба Лещинских, не хватает на необходимые реставрационные работы. Памятник архитектуры требует незамедлительного государственного вмешательства.

Внимание необходимо и запущенному парку. Желательно восстановить его в близком к первозданному виду с поправкой на возраст деревьев - организовать вырубку неценных пород, реконструировать живые пейзажные композиции и утраченные объекты малых архитектурных форм, заменить травостой полянок, демонтировать жуткие остатки построек турбазы, обеспечить надлежащую охрану.

Безотлагательные меры не только сохранят важный объект архитектуры, но и дадут новый импульс развитию туризма на Сумщине. Важно и изучение прошлого Кияницы, семьи Лещинских, истории сахарного завода в советскую эпоху. Все это поможет составить перспективный план восстановления и развития архитектурно-природного комплекса, вдохнуть новую жизнь в наследие сахарных миллионеров.

Дмитрий Кудинов


п»ї