Наш край

"Ближайший мой"

Друг великого русского писателя нашел упокоение на сумской земле

На северо-западной окраине Сум находится бывшее село Анновка, вошедшее в черту города на рубеже 1970-80-х гг. До революции 1917 г. оно называлось Анненское и интересно прежде всего почитателям творчества Н.В.Гоголя. Здесь, в родовом имении жены, провел около полутора десятков последних лет жизни, умер и был погребен Александр Семенович Данилевский - земляк, однокашник по Нежинской гимназии высших наук, ближайший и постоянный друг великого русского писателя. Слово самому Николаю Васильевичу: "Если бы я был богат, я бы желал, чтобы остальные дни мои я провел с тобою вместе"; "[...] так много привелось вкусить прекрасных, божественных минут, и более половины с тобой вместе". Эти проявления чувств Гоголя к Данилевскому дают основание пристальнее вглядеться в человека, нашедшего в сумской земле вечный покой.

"Ты мне родней родного брата"

Мальчики-ровесники познакомились в семилетнем возрасте, когда Саша с отцом около Рождества приехал из своего села Семереньки в родное село Никоши - Васильевку Миргородского уезда. Их разделяло верст 30. В день знакомства Никоша был нездоров, лежал в постели, но сумел даже сквозь жар почувствовать участливое отношение к себе со стороны гостя.

Мальчики подружились. После ранней смерти отца и вторичного замужества матери Саша Данилевский переехал в село Толстое Миргородского уезда, в имение своего отчима, генерала Василия Ивановича Черныша (Чарныша), находившееся в шести верстах от Васильевки. Друзья стали чаще встречаться, гуляли по окрестностям, мечтали о будущем.

В 1818 г. они вместе оказались в Полтавском поветовом училище, а в 1822 - в Нежинской гимназии высших наук, куда Гоголь поступил годом ранее. В период учебы дружба мальчиков окрепла. Вместе ездили на каникулы домой, увлекались литературой, переписывая в тетрадь стихи и выписывая вскладчину все новые книги, о которых слышали от товарищей по учению. Когда весной 1824 г. в гимназии наконец разрешили театр, Никошу и Сашу приняли в труппу, где чрезвычайно красивая наружность Данилевского заставила кружковцев раз и навсегда отдать ему женские роли. Но сценическим дарованием, по собственному признанию, Саша не отличался, играя на любительских подмостках благодаря эффектной внешности и большому собственному желанию. На некоторое время Александр оставлял Нежин, воспитываясь в Московском университетском пансионе.

В июне 1828 г. Данилевский и Гоголь закончили гимназию "действительными студентами", как значилось в их аттестатах, и проведя лето и осень в родных местах, в декабре вместе выехали в Петербург. Первые квартиры в столице - в доме купца Галыбина на Гороховой, затем - в доме аптекаря Трута на Екатерининском канале - друзья делили пополам. "За квартиру, - писал Гоголь матери 3 января 1829 г. - мы платим восемьдесят рублей в месяц, за одни стены, дрова и воду".

"Чувствую состояние души твоей"

После того, как статный красавец Данилевский поступил в столице в школу гвардейских подпрапорщиков, он съехал с общей с Гоголем квартиры и поселился вместе с будущими друзьями-офицерами. В 1831 г. Александр заболел и, оставив школу, выехал лечиться на Кавказские минеральные воды. С Гоголем он состоял в интенсивной переписке, сообщая ему все перипетии вспыхнувшего у него на водах романа и заваливая друга различными поручениями. Дело в том, что "Солнце Кавказа" (так называет Данилевский свою возлюбленную) оказалась падка на дары, и Гоголю летят заказы на французские духи, ноты, новейшие книжки и даже высказываются просьбы заказать платье у модного петербуржского портного. "Очень понимаю и чувствую состояние души твоей, хотя самому, благодаря судьбе, не удалось испытать, - пишет в декабре 1832 г. уже автор "Вечеров на хуторе близ Диканьки" (1831 г.) своему закадычному другу. - Я потому говорю: благодаря, что это пламя меня бы превратило в прах в одно мгновение".

В 1833 г. Данилевский возвратился из Пятигорска в Петербург и поступил на службу в канцелярию министерства внутренних дел.

К сожалению, написать воспоминания о Гоголе Александр Семенович за свою долгую жизнь так и не собрался. На закате его дней, в 1884 г., в Анненское приезжал автор четырехтомного труда "Материалы для биографии Гоголя" В.И.Шенрок. Со слов хозяина гость зафиксировал в ту драгоценную встречу множество бесценных свидетельств о совместно проведенных друзьями днях.

Один из рассказов Данилевского относился к августу 1835 г., когда он с Гоголем возвращался с Полтавщины в Петербург. В Киеве к ним присоединился общий гимназический товарищ Иван Пащенко, и по пути в Москву они втроем разыгрывали оригинальную репетицию еще не написанного тогда "Ревизора". По договоренности с приятелями Пащенко выехал несколькими часами раньше и устраивал так, что на станциях все были уже подготовлены к приезду и встрече мнимого ревизора, за которого ненавязчиво, но убедительно выдавал себя Гоголь. Благодаря этой выдумке все трое катили с необыкновенной быстротой, тогда как ранее им приходилось подолгу дожидаться полагавшейся смены лошадей.

"Перо и взгляд, может быть, живее моих"

В мае 1836 г. Гоголь, уже автор "Ревизора", уговорил Данилевского прокатиться по Европе. 6 июня друзья морским путем выехали из Петербурга в Германию. В курортном Аахене они расстались: Николай Васильевич решил следовать в Швейцарию, а Александр Семенович - в Париж. Из Женевы 27 сентября писатель заметит в письме к товарищу по Нежинской гимназии Н.Я.Прокоповичу, что не пишет ничего о всех городах и землях, которые проехал, потому что о половине их писал к Николаю Яковлевичу Данилевский, "которого перо и взгляд, может быть, живее моих".

Получив от последнего весть о том, что он скучает в Париже, Гоголь приехал в другу. Отсюда 27 ноября 1836 г. в письме к В.А.Жуковскому писатель выразил сожаление, что Василий Андреевич не знает стихов Данилевского, "которые под величайшим страхом показал он только одному мне, и то не прежде, как затворивши все двери, чтобы и французы не услышали". В Париже, где Данилевский прожил довольно долго, он знакомил Гоголя с достопримечательностями. Здесь они сочинили шуточные куплеты "Да здравствует Нежинская бурса" и разослали их нежинцам.

"Порыскавши, мы всегда сходимся"

Следующая встреча друзей произошла в начале лета 1837 года в Риме, где Гоголь провел в общей сложности почти три с половиной года, называя его родиной своей души. Забегая вперед, скажем, что в мае 1842 г. Гоголь прислал Данилевскому отрывок под названием "Рим", выразив просьбу высказать о нем свое мнение. "Ты знаешь сам, что я всегда уважал твои замечания и что они для меня нужны", - отмечает писатель.

То обстоятельство, что они с Данилевским не путешествуют все время вместе, Николай Васильевич объясняет приятностью "разлучиться для того, чтобы скоро увидеться, - это зависит от разности в образе воззрения [...]". Своего друга он считает человеком современным, себя - любителем старого. "Его тянет в Париж, меня гнетет в Рим. Но, порыскавши, мы всегда сходимся и приготовляем таким образом друг для друга запас для разговоров", - скажет писатель 3 июня 1837 г. в письме из Вечного города Н.Я.Прокоповичу.

Часть осени 1837 г. Гоголь и Данилевский вместе провели в Женеве, где часто виделись, между прочим, с приезжавшим туда из Лозанны Адамом Мицкевичем.

Весной 1838 г., когда Александр Семенович жил во французской столице, в полтавских Семереньках умерла его мать - Татьяна Ивановна. Получив от друга письмо о том, что он болен, без средств и не может поэтому выехать в Россию, Гоголь бросил свое лечение желудка, занял у друзей денег и поспешил к Данилевскому. Он провел с ним в Париже сентябрь 1838 г. В декабре, узнав, что у Александра Семеновича украли присланные из дому деньги, писатель послал ему сто франков, обещая в скором времени еще двести, хотя сам находился в стесненных материальных обстоятельствах. Но главное - духовное родство.

"Чувствую, что ты бы наполнил дни мои, которые теперь кажутся пусты"

Это трогательное признание Данилевскому Гоголь сделает 31 декабря 1838 г. в письме из Рима. Вернувшись в Россию, Александр Семенович долго не мог найти подходящего места службы, сидел в деревне. Николай Васильевич советовал другу менять образ жизни, а тот, в свою очередь, просил составить ему протекцию в поисках работы в Петербурге или Москве. В характерном для Гоголя этого времени назидательном тоне писатель указывает Данилевскому 14 февраля 1843 г. в письме из Рима: "Служить в Петербурге и получить место во внешней торговле или иностранных дел не так легко [...] Поезжай прежде в Москву, отведай прежде Москвы, а потом, если не слюбится, поезжай в Петербург".

Удача улыбнулась Данилевскому в конце 1843 г., когда он наконец получил место инспектора второго благородного пансиона при первой Киевской гимназии и оставался в этой должности до июля 1848 г. Во второй половине 1844 г. Александр Семенович женился на 17-летней Ульяне Григорьевне Похвисневой. Познакомились они, вероятно, в Петербурге, где весной 1843 г. Т.Г.Шевченко создал их карандашный парный портрет. Значившийся в художественном наследии Шевченко как "портреты неизвестных", он был атрибутирован с подтверждением института судебных экспертиз полтавским исследователем-гоголеведом Ренатой Смирновой. (Ныне хранится в "Пушкинском доме" в С.-Петербурге.)

Ульяна Григорьевна была одной из четырех дочерей инженера-поручика Григория Степановича Похвиснева, помещика села Анненского Сумского уезда. Сестры Ульяна, Мария, Варвара и Надежда, рано оставшись без родительской опеки, воспитывались дядей - Александром Михайлович Марковичем, помещиком села Сварково Глуховского уезда. Человек передовых взглядов, выпускник Харьковского университета, он еще за несколько лет до официальной отмены крепостного права выступил с инициативой об освобождении своих крестьян в количестве 979 "ревизских душ" из рабского состояния. (Опережать правительство ему, конечно, не позволили.) А.М.Маркович известен как историк Малороссии и этнограф либерального направления.

О женитьбе друга Гоголь узнал из очередного письма Данилевского. Через время в посланиях последнего появились приписки Ульяны Григорьевны, вроде сделанной 4 октября 1847 г.: "Бывши в Сорочинцах, я виделась с родными Вашими. Псел опять входит в моду, и Сорочинцы сделались нашим Baden-Baden, нашим Ostende и прочее. Туда съезжаются помещики окрестных уездов пользоваться целительными водами Псла [...]. Доставьте мне случай познакомиться с Вами лично".

В конце мая - начале июня 1848 г. Гоголь гостил в Киеве у Данилевских. У них уже была очаровательная дочка Оля, которая сразу же переделала гоголя в "Гого". Но он был не в духе: стояла сильная жара, по случаю экзаменов в пансионе хозяина целыми днями не было дома, и гость скучал. Хотя в Киеве ученое общество дало в его честь обед, он встретился со своим давним знакомым профессором М.А.Максимовичем, известным ботаником и этнографом, познакомился с А.М.Марковичем. К нему в гости в Сварково гоголь отправился из Васильевки вместе с Данилевскими в конце августа 1848 г.

Здесь писателя будет особо интересовать уникальный документ XVIII столетия - дневник деда хозяина - Якова Марковича, представителя генеральной старшины периода Гетманщины, который велся им на протяжении 50 лет - с 1717 по 1767 г. и в то время еще не был опубликован. Уехав, Гоголь вступил в переписку с А.М.Марковичем и очень ценил его дружеское расположение.

"Чтобы хоть заочно побыть несколько минут с тобой вместе"

В 1848 г. А.С.Данилевский перебирается из Киева в родные края, проживая то в Толстом, то в Сорочинцах (на родине Гоголя) Миргородского уезда, то в Дубровном Гадячского уезда, в 35 верстах от Ромен.

Самоуглубленный в последние годы жизни, Гоголь заметно оживлялся, веселел, видясь с Данилевским. Их последняя встреча произошла в Васильевке в мае 1851 г., не более, чем за полгода до смерти писателя. Близкие вспоминали шумный спор, затеянный друзьями по поводу поданных на стол любимых Николаем Васильевичем малороссийских вареников: решали вопрос о том, от чего было бы тяжелее отказаться на всю жизнь - от вареников или от наслаждения пением соловьев. С Данилевским тогда приехала его жена, бывшая на последнем месяце беременности. Она 12 мая родила в Васильевке сына. Вечером того же дня мальчика окрестили, назвав в честь хозяина Николаем. Восприемниками были писатель и его мать Мария Ивановна. Но малыш, к несчастью, вскоре умер.

За то время, которое писатель знал роженицу, он к ней душевно расположился, наделив ее чертами самый лирический образ своего творчества - "Чудную русскую девицу" Улиньку из второго тома "Мертвых душ".

Следует подчеркнуть, что Данилевский, умевший хранить тайны, всегда был в курсе творческих планов писателя. Он в числе избранных знал о замысле поэмы еще в 1836 г.

Прожив в Василевке совместно шесть недель, друзья навсегда расстались: Гоголь засобирался в Москву, а Данилевские уехали в Толстое, к отчиму Александра Семеновича, который, кстати сказать, поощрял писателя в его занятиях, называя литературу "прекраснейшим делом, благороднейшим занятием".

Из дальнейшей корреспонденции отметим письмо Николаю Васильевичу из Дубровного, датированное Данилевским 5 июля 1851 г., где речь идет о предстоявшем в Ромнах начале последней Ильинской ярмарки, которую решено было перенести в Полтаву. "Жаль, больно жаль, что нас лишают единственного пункта для сбыта наших несчастных сельских продуктов. С досадой в сердце и негодованием в душе поеду проститься с нашей родной ярмаркой", - пишет Александр Семенович.

Последнее письмо Гоголя к Данилевскому помечено 16 декабря 1851 г. В нем Николай Васильевич просит друга описывать весь свой день: "Чтобы хоть заочно побыть несколько минут с тобой вместе".

Без Гоголя его ближайший друг прожил еще 36 лет. В 1856 г. он опять поступил на службу, заняв место директора училищ Полтавской губернии, и, говоря на языке XIX века, исправлял эту должность до июня 1861 г. Позднее, с 1871 г. Данилевский был кандидатом на мирового посредника (назначался из дворян для утверждения уставных грамот и разбора конфликтов, возникавших между крестьянами и помещиками вследствие отмены крепостного права) и окончательно вышел в отставку в 1874 г. с гражданским чином действительного статского советника (относился к IV классу из XIV Табели о рангах и соответствовал военному чину генерал-майора). Тогда же состоялся переезд в Анненское Сумского уезда, где Александр Семенович и прежде живал у незамужних сестер жены. Известно, например, письмо, написанное Данилевским в Анненском 16 февраля 1849 г., где он сообщал Гоголю: "У нас тут много слухов на твой счет. Говорят, что ты уже напечатал вторую часть "Мертвых душ", чему я не верю, пока не буду иметь экземпляра в собственных руках".

В Анненском еще в 1861 г. Мария и Надежда Похвисневы финансировали строительство небольшой каменной церкви во имя Святой Троицы в псевдорусских архитектурных формах. Под ней была устроена семейная усыпальница. Хранящиеся в государственном архиве Сумской области книги регистрации в Троицкой церкви с.Анненского родившихся, бракосочетавшихся и умерших за 1868-1890 гг. содержат, в частности, сведения о захоронении в фамильном склепе села Анненского помещицы Надежды Григорьевны Похвисневой, умершей от рака в возрасте 54 лет в 1872 г., дворянина Николая Александровича Данилевского, скончавшегося от тифа в возрасте 21 года в 1873 г.

Из церковных записей по поводу крещения и бракосочетания явствует, что Мария Григорьевна Похвиснева летом 1879 г. была еще жива, а ее племянник Сергей Александрович Данилевский в 1884 г. был студентом Московского университета.

Последние годы жизни А.С.Данилевского были омрачены слепотой. Несчастье смягчалось заботами о нем всей любящей семьи. Он умер 3 апреля 1888 г. и 6 апреля был погребен, но не в склепе, а в саду, в 10 саженях от церкви. Таким образом была исполнена последняя воля Александра Семеновича, желавшего и после смерти быть ближе к природе, по красотам которой он тосковал, лишившись зрения.

Сейчас на месте поруганных при советской власти церкви со склепом, затерявшейся могилы А.С.Данилевского возрождается Свято-Троицкий храм, зального типа церковь в подклете которого освящена во имя Николая Чудотворца в 2007 г. От былой помещичьей усадьбы уцелела лишь маленькая, но прочная хозяйственная постройка, которая ныне используется под жилье. Из опрошенного десятка жителей нынешней Анновки только один юноша сказал, что слышал в музее Гоголя о Данилевском. Для молодых и пожилых было ново, что рядом похоронен ближайший друг Гоголя, хотя об этом в областной газете еще в 1950-е годы были публикации авторитетнейшего сумского краеведа П.А.Сапухина.

"С удовольствием могу сказать, - откровенничал А.С.Данилевский с В.И.Шенроком при их беседах в Анненском в 1884 г., - что не обладал никакими выдающимися талантами, нередко возбуждающими зависть. [...] Я никогда не имел врагов в серьезном смысле этого слова и недостатка в людях, искренне расположенных ко мне".

Виктор Комаров


п»ї