Наш край

Дом полковника Маринича

Свой фирменный модерной стиль в архитектуре А.Гинзбург впервые опробовал в Сумах

Проходят десятилетия, меняется власть, сменяют друг друга эпохи. Меняемся мы с вами и мир вокруг нас. И только столетние сумские дома безмолвно и беспристрастно глядят на ход современной истории, скрывая в своих недрах воспоминания о подлинных событиях прошлого. Рубрика "Истории старого города" (знакомая нашим читателям еще с 2003 года) продолжает свою работу и будет рассказывать о событиях, связанных с городскими зданиями, которым сто и более лет.

А начнем мы с сумрачного и загадочного особняка на Петропавловской, 105 (ныне Сумская областная научная медицинская библиотека, недалеко от областной ТРК). Он будоражит фантазию многих заглядывающихся на его фасад со времен постройки и до дня сегодняшнего. Грозные львы (лепные украшения - маскароны) до недавнего времени властно взирали на мир и были, вероятно, солидарны со своим хозяином, наделенным реальной властью и неплохо контролировавшим ситуацию в городе. Владельцем этого необычного дома был не кто иной, как полковник Маринич - полицмейстер города Сумы. Примерно в 1905 году он пригласил из Харькова тогда еще неизвестного архитектора Александра Гинзбурга. Только что окончивший инженерный факультет Технологического института молодой и талантливый зодчий бурлил идеями и внедрял недавно появившийся в Европе и Америке новомодный стиль модерн. Уездный город С, переживающий в ту пору свой расцвет, стал для него своеобразным испытательным полигоном. Ведь преуспевающие владельцы сумских заводов и фабрик, а также их состоятельные управляющие желали иметь достойные их жилища. К счастью архитектора, все три разновидности модерна - строгий (северный), европейский (ар нуво) и русский (всего в нашем городе в стиле модерн более 20 строений), прижившись в уездном городе сахарных королей, чуть позже получили самое широкое распространение в губернском Харькове. Но вернемся к жандармскому, как тогда говорили, полковнику Мариничу. Надо сказать, что он был довольно суровым, но уважаемым человеком, хорошо знал свое дело и не один год занимал свой пост. Криминальные сводки сумских газет того времени нередко сообщали о поимке грабителей, аферистов и фальшивомонетчиков и всячески освещали работу жандармского управления, которое, судя по докладам, работало на совесть. Полицейский был легко узнаваемой фигурой в городском пейзаже - на дореволюционных открытках и фотографиях частенько присутствуют полицейские полосатые будки и сами служивые в белых мундирах и фуражках, неустанно следящие за порядком в городе. Взять хотя бы появившиеся тогда велосипеды. Английские велосипеды и знаменитые велосипеды московского завода "Дукс" были вдохновенно встречены состоятельной молодежью города. Однако ездить по городу, не регистрируя это транспортное средство в городской управе, не заплатив за регистрацию, не прикрепив специальную табличку к раме велосипеда, было запрещено. Любой полицейский, завидев нарушителя, свистел, ссаживал и доводил дело до логически правильного конца. В народе велосипед не любили и непочтительно называли "чертопхайкой". В городе лошади нервно поводили ноздрями, завидев это диковинное средство передвижения. А вот на проселочной дороге встреча лошади, мирно тащившей воз сена, и велосипедиста порой оборачивалась скандалом и разбирательством с полицейскими. Нередко лошади пугались, становились на дыбы, бросались в стороны, грозя опрокинуть воз, если внезапно на повороте дороги появлялся велосипедист. Если возчик издалека замечал "чертопхайку" - то еще полбеды. Он бросался вперед, махал шапкой перед глазами лошади, а другой рукой сигнализировал велосипедисту, проезжай скорее, мол. Но бывало, что испуганная лошадь кидалась в сторону и опрокидывала воз. Вот тут уж велосипедисту приходилось туго - не только синяками отделывался, иногда и велосипед ломали, после чего всем миром в полиции "дело" обсуждали. Позже появились в уездном городе первые автомобили - и беды с "чертопхайками" показались такими несерьезными... А в 1905-1906 гг. Сумы тоже не избежали массовых революционных волнений. Возможно, потому Маринич заботился о своей безопасности довольно тщательно. По воспоминаниям очевидца тех лет, одного из первых сумских краеведов-любителей Павла Никитенко, дом полковника, похожий на замок Ливонского ордена, с башней и узкими окошками вроде бойниц, был тщательно огражден. Вход во двор предварялись воротами. На некотором расстоянии были вторые. И те и другие запирались на надежные запоры. Однако для людей, попавших в водоворот революции 1917 года, ворота не были серьезным препятствием. Летом 1917-го демонстранты шли на площадь возле Петропавловского кладбища, где проводили общегородской митинг. Проходя мимо "замка" полковника, демонстранты швыряли в окна булыжники, вымещая всю злость на сумрачном здании с грозными львами. Однако полковника уже там не было. Вероятно, он успел выехать за границу, оставив неповторимое здание в стиле северного модерна будущим властям и поколениям. По воспоминаниям того же Павла Никитенко, в 1918 году в нем пытались обосноваться петлюровцы, во время фашистской оккупации - гитлеровцы.

После войны здание перенесло серьезные изменения - колоссальную внутреннюю перепланировку, изменившую до неузнаваемости интерьер, ведь в "замке" надолго "прописали" медицинское училище. А потом медицинскую библиотеку, и это было спасением для здания. Некоторым его собратьям, которые намного чаще меняют своих владельцев и покрываются аляповатыми и преступно безвкусными вывесками, повезло гораздо меньше. Однако и у "замка" есть потери. Не так давно исчез последний лев-маскарон. Этих лепных украшений-медальонов было два. Говорят, один исчез во время войны. Куда делся второй - неизвестно. Кто говорит, что ветка близстоящего дерева упала и разбила лепнину, кто - мастера, делающие ремонт, случайно смахнули. Есть и те, которые утверждают, что поврежденный маскарон был восстановлен реставратором и принесен назад. Однако так или иначе, а лев, к сожалению, уже не украшает "замок", построенный полковником Мариничем. А жаль...

Юлия Лесина

P.S. Автор благодарит сумских краеведов Риту Сергиенко и Виктора Токарева за помощь в создании статьи.


п»ї